Татьяна Коган - Персональный апокалипсис

– Твоя любимая история, а, Ганс? – подначил приятеля Джон и потянулся за пивом, встречаясь с Томасом взглядом. – Железный, не ты один фантазируешь о куче деньжищ. Желание твое объяснимое, но невыполнимое. Дальше касс нам в банке не пробиться.

– А я думал не о банке, – Крайтон помолчал. – Я предлагаю напасть на инкассаторский фургон.

В повисшей тишине слова прозвучали по-военному резко. Все разом повернули головы в его сторону. Даже в аморфных глазах Сайлента Боба, тенью замершего у стены, засветилось подобие интереса.

– У меня есть знакомый инкассатор. Часто захаживает в бар, в котором я работал. Он мне раньше по пьяни много интересного рассказывал, а я как-то мимо ушей пропускал. Я бы мог с ним случайно встретиться, за жизнь перетереть, а заодно порасспрашивать аккуратно.

Жози взвизгнула, повисла у него на шее:

– Какими судьбами, сладкий? Я успела оплакать нашу несостоявшуюся любовь, а ты легок на помине! Как я рада тебя видеть!

– Я тоже по тебе соскучился, – с легкостью соврал Крайтон, устраиваясь на высоком стуле у бара.

В зале было оживленно, но не шумно – стоял ранний вечер, и основной контингент завсегдатаев бара еще не подтянулся.

– Что тебе налить, любовь моя? – Жози носилась за стойкой, выполняя заказы, но то и дело останавливалась, чтобы пофлиртовать.

– Скотч, пожалуйста.

– Двойной?

– А как же, – Томас улыбнулся, бегло оглядываясь по сторонам. Обычно в это время Паулс уже начинал свой еженедельный «вечер отдыха», как сам его называл. Старикан знал за собой слабость к выпивке и жестко ее контролировал, позволял себе расслабиться лишь единственный раз в неделю. Он появился в дверях в начале девятого, не отступив от заведенного порядка.

– Мне, как всегда, – Паулс приветливо кивнул Жози и, заметив Крайтона, сел рядом. – А я слышал, ты уволился.

– Уволился.

– Тянет на старое место? – Паулс пригладил мокрую седую шевелюру – на улице шел снег.

– Еще как, – охотно откликнулся Томас. – Все-таки два года отработал.

– И где ты теперь?

– Поближе к дому устроился, в ночной клуб.

– Платят лучше? – Паулс медленно отхлебнул из бокала, смакуя вкус и причмокивая.

– Ненамного. Честно говоря, подумываю кардинально сменить деятельность.

– Дело молодое, можно экспериментировать, – одобрил пожилой мужчина. – Это мне до пенсии два года, рыпаться глупо. Да и местечко теплое.

– Может, и мне в инкассаторы переквалифицироваться, а? – с улыбкой спросил Томас. – Как думаешь, возьмут?

Паулс указал на свой бокал, прося барменшу повторить.

– Если у тебя нет судимости и есть разрешение на ношение оружия, то могут и взять. Парень ты крепкий. Все шансы есть.

– Звучит обнадеживающе. Только жена у меня паникерша, боится, что слишком опасная работа.

Паулс позволил себе снисходительную усмешку:

– Опасная? Да уж не опаснее, чем вышибала в баре. Я вон сколько лет впахиваю и, как видишь, жив-здоров. Это ж тебе не абы что, а продуманная система.

– Ну, любую продуманную систему можно обойти или силой пробить. – Томас явно не поверил в радужные перспективы новой профессии. – Приспичит завтра кому-нибудь грабануть ваш фургон, и куда вы против организованной банды? Вас же там по сколько, по двое ездит?

Томас покинул бар далеко за полночь и, пошатываясь, побрел в сторону остановки. Он больше прикидывался, чем пил по-настоящему, однако все равно порядком набрался, поддерживая беседу с Паулсом. Старик, конечно, феноменальный – от того объема спиртного, которое он в себя вливал, Томас бы свалился замертво. А тому хоть бы хны – повеселел и разговорился, да и только. К концу пьянки Томас прилагал немало усилий, чтобы разбирать его невнятную хмельную речь, но все, что хотел, услышал.

С неба срывались редкие и тяжелые хлопья снега, падали под ноги, превращаясь в чавкающую ледяную кашу. Когда Томас добрался до подвала, кроссовки и куртка полностью промокли. Он долго возился с замком – онемевшие от холода пальцы не слушались. Джонни дал ему ключ, когда Крайтон объяснил, что где-то должен переночевать – Мэдди думает, что он на ночной смене.

Массивная дверь лязгнула и отворилась; на него пахнуло спертым сырым воздухом нежилого помещения. Он пододвинул обогреватель поближе к дивану, снял обувь и куртку, не слишком надеясь, что к утру они просохнут, и лег, накрывшись с головой колючим, пахнущим старостью пледом.

«…пока болезнь не перешла в агрессивную форму».

«…риск появления новых очагов».