Влад Ревзин - Парижские тайны фрейлейн Руди

«Эзотерика как духовный путь человека. Сущность и демаркация».

«Объективизм по Айн Рэнд и Красная пешка».

«Орден Золотого и Розового Креста».

Кроме немецких, здесь были французские и английские издания.

– Ваш сын говорил на английском и французском?

– Карл получил великолепное образование, – ответила госпожа Вёрман. – Его готовили к дипломатической карьере.

Уве вздохнул. «Специфика ясновидения как предсознания», И эта комната, и эта гора макулатуры для него бесполезны.

– Хельмут, приятель вашего сына. Кто он?

– Хельмут Гаусс, сын Фридриха Гаусса, посланника, руководителя правового отдела Центрального аппарата МИДа.

– Давно они дружат?

– Изучение юридических наук в университете Гейдельберга.

– Где я могу его найти?

Госпожа Вёрман разрыдалась.

– Принести вам воды?

Она затихла, лишь прижимала платок ко рту. Когда женщина его отняла, Уве заметил на батисте пятнышко крови.

– Послушайте, господин Клюг, – она судорожно вдохнула спертый воздух комнаты. – Вам дали рекомендации… о вас отзывались, как о человеке, строго соблюдающим конфиденциальность. Есть еще кое-что…

– Что именно?

Она отчаянно посмотрела на Клюга.

– Понимаете, разговоры… Карл позволял себе…

– Я слушаю.

– Не знаю, могу ли я…

– Вы можете сообщить мне любые подробности, – сказал Уве. – Я не официальное лицо. Я даже не частный сыщик. Я еще не решил, возьмусь ли я… просто я хорошо знаю человека, отозвавшегося обо мне столь лестно. Видимо, у того человека были на это свои причины. В любом случае, ваши слова не покинут эту комнату, уверяю вас, – вне зависимости, возьмусь я за поиск вашего сына или нет.

– Хорошо, – щеки госпожи Вёрман покрыли красные пятна. – Карл в последнее время позволял себе говорить невозможные вещи. Знаете, как на листовках красных. О государстве, о власти, об арестах…

– О фюрере?

– И… да, тоже, – она со страхом посмотрела на Уве.

Он ответил удивленным взглядом.

Это было неожиданно.

Хельмут Гаусс жил в районе Шарлоттенбург.

Во время поездки туда Уве размышлял, стараясь следить за дорогой. Приключения с Кадиллаком ему было достаточно.

Отец Карла, Эрнст Вёрман, похоже, был птицей самого высокого полета. Дипломат, сотрудник Имперского МИДа, статс-секретарь и так далее. Гестапо должно было в лепешку разбиться, чтобы найти любимого сыночка. Но следствие потерпело неудачу, и вновь испеченный частный детектив Уве Клюг помчался на помощь.

Клюг давно был вольной пташкой, и ему нравилось быть самому себе начальником.

Но сейчас…

С первой секунды, как он кивнул, соглашаясь заработать легкие деньги на стороне, его не покидало ощущение нитей, пристегнутых к его телу. Кто-то, о ком Клюг не имел ни малейшего понятия, управлял событиями в этой постановке, и посчитал что он подходящая марионетка.

Что же ему не впервой. Если все пойдет гладко, увидим, кто кого будет дергать за ниточки…

Трехэтажное здание стояло под сенью старых деревьев в квартале на Ветеранштрассе, образованного Каналштрассе и Валл. Каждый этаж занимали всего три квартиры, и снять самую скромную из них на доходы автомеханика Уве смог бы лишь на два-три месяца.

Сам дом, с двускатной высокой черной крышей и белым фасадом в верхней части, был чудо как хорош. Кремовый первый этаж, высокий арочный вход с лепниной, четыре ангелочка в ряд; в арочном замке замысловатый герб, и ниже, – большой мрачный орел.

Но не на герб, не на гипсового орла, и не на ангелочков уставился Уве, ставя на подножку свой мотоцикл; в глаза бросился полицейский фургон, оставленный у входа. А еще санитарная карета; и еще черный Мерседес.

У Уве сердце провалилось сквозь пищевод прямиком в желудок. Именно такого типа автомобили, «Mercedes-Benz 260 D», использовались уголовной полицией и гестапо для своих нужд.

У входа стоял толстяк в сером костюме. Штанины собрались гармошкой на пыльных туфлях, поля шляпы грустно повисли, прикрывая толстые щеки. Человек походил на упавшего духом серого слоненка. Кожаный планшет в руке странным образом усиливал это впечатление.

За последние семь лет слоненок прибавил килограммов двадцать. Из простого инспектора он превратился в старшего и получил пустяковое звание в иерархии СС. Но продолжал заниматься все тем же, – поножовщиной, домашними убийствами, пьяным членовредительством.

Значимыми делами и политикой занимались другие.

– Уве Клюг, – сказал старший инспектор горестно. – И какого черта ты делаешь?