Влад Ревзин - Парижские тайны фрейлейн Руди

– Господин Клюг? – уточнила женщина, отводя руку с дымящейся сигаретой.

– Точно так.

Женщина представилась.

– Ева.

– Ева кто, простите? – попытался уточнить Уве.

– Пусть будет просто Ева, мне так подходит. Я хочу, чтобы вы посмотрели мой Кадиллак. Понимаете, с ним что-то происходит. Какой-то он грустный последние дни. Как мне сказали, вы классный механик…

Она задумалась, щелкнула пальцами свободной от сигареты руки.

– Барахлит зажигание! Мой красавчик жалуется, трещит, хрипит…

Будто рассказывает о любимом родственнике.

– Давно за рулем? – спросил Уве.

– Я опытный шофёр! Это моя страсть. А почему вы спрашиваете?

– Потому что полчаса назад вы чуть не снесли меня вместе с мотоциклом на Потсдам. На секунду мне показалось, что я способен заменить каменного дискобола на постаменте. Кажется, тогда с вашей машиной все было в порядке.

– Ах, так это были вы! – развеселилась Ева. – Да, это была волнующая встреча!

Словно речь шла о вечеринке на прошлой неделе.

– Вы в порядке? Ну и хорошо. Так как моя проблема?

Ева покосилась на Эльзу, которая так и не открыла рта.

– Извольте, поглядим, – сказал Уве. – Схожу за инструментом.

Вблизи Кадиллак казался крейсером. Двухдверное купе со сверкающими боками, никелированными воздухозаборниками, выпученными мощными фарами. Машина для богатых.

Под капотом Уве провел не больше трех минут. Его не привлек моноблок двигателя, потому что он сразу нашел проблему. Он дернул проводок аккумулятора и тот поддался.

На шляпке винта блестела свежая царапина. Винт недавно откручивали.

– Ну что там? – спросила женщина. – Будет жить?

Уве молча выпрямился, убрал стойку и закрыл капот, сел на кресло водителя, включил зажигание.

Двигатель запустился ровно и сильно. У этой машины было сердце сангвиника, бегуна на длинные дистанции.

– А так всегда будет? – она захлопала в ладоши.

– Чтобы быть уверенным, – сказал Уве глухо. – Надо полностью разобрать мотор, промыть детали, сменить смазку, кое-что заменить. Неделя…

Ее брови полезли вверх.

– Мне показалось, что мотор работает исправно, – сказал она неуверенно. – Я…

Она игриво осмотрела Уве.

– …настаиваю на пробной поездке!

Он поднял глаза.

Сдобное, миловидное лицо ее, обрамленное искусно уложенными локонами, сияло добродушием. В ушах, на шее и на груди блестела чехословацкая бижутерия.

Широко раскрытые наивные глаза диссонировали с вызывающе обтягивающей роскошное тело кожей костюма.

Уве аккуратно сложил отвертку и пассатижи за блестящее ограждение противотуманных фар, вытер руки тряпицей.

– У вас есть шофер? – спросил он.

– А вы хотите предложить свои услуги? – кокетливо отозвалась женщина. – Я подумаю… Потому что шофера у меня нет.

– В таком случае это вы сами отвинтили винт клеммы. И недавно. Может быть, уже в этом дворе. Из этого следует вопрос: зачем вы здесь?

Ева посерьезнела, – по крайней мере, перестала стрелять глазками и крутить кулончик на груди. Задумчиво прикусила нижнюю губу.

Смерила его взглядом:

– Я предложила пробную поездку, не так ли?

– Она вам не нужна. Автомобиль в полном порядке.

– Вам привет из Аргентины.

Уве, продолжая вытирать руки тряпкой, быстро ответил:

– Никого из Аргентины не знаю.

Слишком быстро.

– В таком случае, почему бы вам не протереть тряпочкой колечко на левой руке? Кажется, оно платиновое? Такая редкость… можно взглянуть поближе?

– Поехали, – Уве уронил тряпку под ноги. – Кто за рулем?

Ева ехала столь неосторожно, что после очередного срезанного угла, когда правые колеса выскочили на тротуар, Уве сказал:

– Разрешите, – я сяду за руль. Иначе разговора не получится.

Они поменялись местами.

– Я слушаю, – сказал Уве, оказавшись в шоферском кресле.

– Вас рекомендовали, как надежного человека с профессиональными навыками, – начала Ева. – Вы как будто умеете находить людей.

– Рекомендация прибыла из Аргентины вместе с приветом?

– Вероятно. Это не важно. Нужна ваша помощь.

– Вам?

– И мне в том числе. Нужно найти одного молодого человека.

– Жених? Сбежал?!

– Кажется, я зря согласилась на эту глупую миссию, – надулась Ева.

Уве объехал Тиргартен по Будапештер, повернул на Лейпцзигер.

– И все же… – голос женщины прозвучал вызывающе упрямо.

Уве поднял руку.

– Помолчите три минуты, – попросил он. – Потом все, что хотите.

У него была знакомая в Аргентине. Гейл.