Влад Ревзин - Парижские тайны фрейлейн Руди

– И где ваш брат?

Женщина сморщилась.

– Исчез. Также как и Курт Вёрман.

– Час от часу не легче.

Женщина схватила Уве за руку.

– Найдите их! И знайте, – во всем виновата Вилда.

Уве спохватился и позорно щелкнул нижней челюстью, отвисшей ниже всяких физиологических ограничений, положенных человеку и его жевательному аппарату.

– Э-э-э? – спросил он, увеличивая впечатление впавшего в замешательство индивидуума, – Вилда? А это кто это?

Персонажей становилось все больше, и Уве решил, что для одного дня их слишком…

Женщина твердо ответила:

– Вилда Шульц. Это все из-за нее… и из-за предсказаний «Спящего пророка».

– Э-э-э…

Когда он покидал дом дипломата Карла Риттера, наверху на лестнице раздавались рыдания.

Один покойник; трое молодых людей исчезли.

Покойный отдал Богу душу сегодня. Трое молодых людей испарились, – и все в один день.

Интересно.

Все четверо хорошо знали друг друга.

Уве взял карандаш и к Йоганну Риттеру и Курту Вёрману Уве добавил девятнадцатилетнюю Вильду Шульц. Четвертый из этой компании молодых людей, Хельмут Гаусс, лежал сейчас на цинковом ложе в подвальном морге Управления, и над его телом хлопотал судебный врач Питер Хольман.

А ведь Уве поручили найти всего лишь одного, Карла.

Уве поднял глаза от своего блокнота и уставился сквозь стекло с золотыми завитушками, составляющими надпись «Cafe Böhmen» (Кофейня Богемия), на вечернюю улицу.

Снаружи брели редкие прохожие, еще реже мелькали автомобили. Загромыхал светящийся салоном трамвай, затрещал звонком на повороте и скрылся за округлым углом здания, с вывеской «Welt der High Fashion» над дверями.

Окна салона моды выходили на перекресток.

За домами заревела и оборвалась противовоздушная сирена.

Налет?

Они повторялись все чаще и чаще.

Перед Уве, кроме блокнота и пачки сигарет, лежала кипа вечерних и еженедельных газет; все издания, которые ему удалось купить в табачном киоске, в квартале от кофейни. Газетная продукция заполнила поверхность столешницы, и он вынужден был ставить чашку прямо на страницу.

Будучи человеком аккуратным, он, по крайней мере, старался попадать в одно и то же место.

Чашка была пуста, в пачке осталось меньше половины сигарет; Уве вздохнул и вернулся к блокноту.

Никто не любит уравнения со многими неизвестными. Куда делись времена, когда полиция разбиралась с одним трупом и двумя подозреваемыми? У британцев убийца всегда дворецкий; в Германии, – бедняк, бродяга, – в общем, асоциальный элемент. Так было…

Каким боком сюда попала девчонка? Вильда Шульц…

Дочь актриски из варьете ««Roter Vorhang» (Красный занавес), что на Бейренштрассе. Она явно выбивалась из сложившегося квартета, не соответствовала.

Девушка была моложе остальных. Ее семья не имела никакого отношения к МИДу. Семейные доходы и социальное положение несоизмеримы, – мама Вильды едва сводила концы с концами, папаши давным давно простыл след. Семьи Гаусса, Вёрмана и Риттера можно отнести к верхнему слою немецкой элиты.

Однако Уве имел подсказку, что их могло объединять. И чтобы знать наверняка, он и купил всю эту кипу макулатуры.

В «Reklam», в «Abendstadt», и десятке других листков оказалось так много объявлений предсказателей, пророков и оккультистов, что у Уве разбежались глаза. Казалось, что берлинец шагу не сделает без консультации с астрологом и без регулярного составления гороскопов.

Целители обещали вечную жизнь и возврат здоровья, отворот от алкоголя и других плохих привычек; ясновидящие гарантировали полную ясность в сути жизни; парапсихологи брались найти сверхъестественные способности даже у вашего пуделя, – конечно же, строго основываясь на методах научной методологии.

Экстрасенсорное восприятие; колдуны всех цветов, предсказатели, оккультные практики.

– Биоинтроскопия. Kackfotzenhurengesicht, – выругался Уве, закуривая очередную сигарету. – Klobrillenrandablecker. Abfalltonnenvollscheißer.

Стало чуть легче, но проблема осталась там же.

В приоткрытую дверь заведения проникал свежий ветерок, колыхал края газет; в воздухе повеяло ароматом неведомых цветов.

Уве сидел на этом самом месте более трех часов.

Из газет лезли «таинственные всадники», «светлый доктор императорской семьи», методика болгарской слепой святой, «предсказатель Вольф». Наконец весь этот сброд так разозлил Уве, что он швырнул последнюю газету с незатейливым названием «Bezahlte und kostenlose Anzeigen», поставил сверху чашку, – и теперь бессмысленно глазел на кипу бумаги, пуская струи дыма в сторону столика.