Людмила Герасимова - Алмазы от нищенки

— Что это такое? Что вы себе позволяете? Да ещё с псиной! Все полы затоптали! — гневно обводя незваных гостей выпученными глазами, срываясь на визг, фальцетом вопрошала Клавдия Петровна.

— Выйдите, гражданочка, в коридор, не мешайте следствию, — приказал один, солиднее и старше, и добавил: — Серёжа, свободен, вернись с Мухой на исходную, ещё раз проверь.

Клавдия Петровна, теснимая Мухой с мелким Серёжей на поводке, задохнувшись от возмущения, была вынуждена попятиться из кухни.

— Так-так, — загадочно произнёс всё тот же мужчина, локтем согнутой руки сдвинул в сторону тарелки на столе и уселся на табурет, на котором несколько минут назад спокойно обедала Зина, теперь отскочившая к окну, к Тане. На освободившемся островке клеёнки он разложил бумаги, оглядел жмущихся друг к дружке девушек:

— Что, сразу признаваться будем? Отпираться бессмысленно!

— Это в чём же нам признаваться? — осмелела Татьяна и плюхнулась на стул. — Сядь! Ты в своём доме, — приказала она Зине, подвинув к ней ногой свободный табурет. — Вы, вообще, кто такой?

— Понятно, кто здесь главный, — усмехнулся мент. — Я капитан милиции Зеленцов. А дурочку строить тут нечего: розыскная собака никогда не ошибается — прямо к преступнику и привела. А может, к преступникам?

— Это мы преступники? — возмутилась Таня. — И что же мы натворили?

— Так! Хватит! Бери её в комнату! — кивнул на Зину капитан. — А я эту бойкую допрошу.

— Пройдёмте! — велел второй Зиночке, пропуская её в коридор, где перед кухней растерянная хозяйка терзала руками подол фартука.

— Доченька, куда он тебя ведёт? Что им от тебя надо? — засеменила следом Клавдия Петровна.

— Не волнуйся, мама, сейчас всё выяснится. Я сама ничего не понимаю.

— Не разговаривать! А вы, гражданочка, не входите, — мужчина закрыл дверь в комнату перед носом хозяйки.

Старое кресло перед низким журнальным столиком жалобно скрипнуло под весом незваного гостя, бумаги аккуратно легли на стеклянную поверхность, подозреваемой было приказано сесть напротив. Мужчина посмотрел ей в глаза и, назвавшись скороговоркой следователем Сергеевым Иван Степанычем, принялся заполнять формуляры её анкетными данными. Наконец оторвавшись от бумаги, он задал главный вопрос:

— Так где вы находились вчера между восемью и десятью вечера?

Зина удивилась:

— В чём всё-таки меня обвиняют?

— Пока ещё не обвиняют, а подозревают. В убийстве, — бесстрастно добавил следователь.

— В убийстве? Кого? — поразилась новости Зина.

— Вопросы задаю я, а вы отвечаете, — сурово произнёс мент. — Так где и с кем вы провели вчерашний вечер? Постарайтесь вспомнить подробности.

— Весь вечер мы были с подругой. С Таней.

— Полное имя, отчество, фамилия! Кто такая, чем занимается?

— Татьяна Николаевна Калугина. Моя подруга. Нигде не работает — занимается воспитанием двухлетнего сына. Замужем. Живёт в трёх остановках отсюда. Да она сейчас всё на кухне рассказывает, — устало закончила Зина.

— Так и чем вы занимались вчера вечером? Рассказывайте поэтапно, — настаивал следователь.

— Сначала сидели на улице у нашего дома. Но это ещё до пяти. Затем поднялись ко мне, разговаривали долго. Потом мама нас покормила. А как стемнело — это уже после девяти вечера, — пошли к троллейбусной остановке. На остановке стояли минут пятнадцать (троллейбуса не было), потом Таня уехала, а я вернулась домой. Всё вроде.

— По дороге куда заходили? Кто-то вас видел?

— Никуда не заходили, сразу домой. Кажется, никто не видел. Только мама. Да вы у неё спросите. Я пришла где-то около десяти — она фильм смотрела, очень звала меня присоединиться, но настроения не было.

— Отчего же? Совесть мучила? — пристально изучая лицо допрашиваемой, нехорошим тоном спросил мужчина.

— Неужели вы и правда думаете, что я могла кого-то убить? — взмолилась Зина.

— Факты — упрямая вещь, — произнёс известную фразу законник.

— Да какие факты? Вы можете объяснить?

— Марию Ильиничну Клепикову знаете?

— А кто это?

— Придётся вас задержать до выяснения обстоятельств. Пойдёмте! — вздохнул следователь.

Растерянная Зиночка в сопровождении стража порядка проделала обратный путь на кухню мимо мамы, понурым видом вовсе расстроив её.

— Будем задерживать обеих? — спросил Зинин мучитель. — Алиби нет, признания не даёт.

— Да, повезём их, в отделе ещё пальчики надо снять.

— Покажите ордер на арест! — севшим от волнения голосом потребовала Татьяна.