Вячеслав Воронов - Скальпель

— А еще лучше, — продолжал он, — вступить в какое-нибудь уже существующее объединение, мощное, имеющее силу, решающее вопросы и зарабатывающее настоящие деньги. Влиться в ряды сильных людей, трезво глядящих на мир, трезво мыслящих. А ты говоришь: цены сбрасывать, работать с утра до ночи. Думать еще можно с утра и до ночи, да и то… А действовать — две минуты. Раз — и в дамки! И способами не заморачиваться.

Чем больше он углублялся в свои проекты, тем чаще сыпал матом, тем сильнее изгонял из своего сознания наивные понятия о доброте, терпимости, порядочности. Это был врач Серега, лечивший детей, это был строитель Серега, таскавший кирпичи и сыпавший в бетономешалку цемент, а теперь переменивший свои пристрастия в одночасье.

— Чего это тебе раньше такие идеи не приходили в голову? — спросил я, сам не зная зачем.

— Э-э, раньше… — он вдруг сник и как-то странно съежился. — Может, и приходили, мало ли что в голову приходит… Не было толчка, не было кому подсказать, поддержать… Тебе ведь хочу помочь, что тут непонятного?! — вызверился вдруг он, и глаза его округлились, словно намереваясь выскочить из орбит.

Следующим утром, как только «Посейдон» открылся, мы были уже на пороге. Красавица — секретарша взглянула на нас так, словно нас не существовало. Но мы были здесь, и к тому же решительно настроенные. С маской озадаченности на лице она медленно поднялась и пошла к шефу.

При виде нас директор привстал с кресла, затем снова сел. Глаза его округлились, на лице, обычно решительном и суровом, проявилась некоторая растерянность.

Первым вошел Серега, в новой тенниске, побритый и причесанный. Несколько развязных манер, однако, менять он не собирался. Бесцеремонно разглядывая обстановку кабинета, где не было ничего отличного от кабинетов других директоров среднего звена, он медленно прошелся до письменного стола и бросил: «Здрасьте».

— Опять вы, — пробормотал директор.

— Опять мы, — согласился Сергей.

— Мы вчера, наверное, погорячились, — сказал я, не здороваясь, — но вы уж обиды на нас не держите.

— Ничего себе — погорячились! Да вы обнаглели до крайности! Кто вы такие вообще?

— Мы — нормальные предприниматели, а не какие-нибудь проходимцы. Мы хотим работать и приносить вам пользу.

— Ничего себе — польза!

— Мы, возможно, слегка заломили цену, но вы поймите — обстоятельства…

— У всех обстоятельства.

Директор бросал реплики со злобой и напором.

— Кроме того, все, что я говорил насчет новых технологий — правда. Работать по старинке, сами знаете… — я обреченно взмахнул рукой. — Может, я забыл вам сказать… Я называл цену из расчета долгосрочного сотрудничества, в том плане что… Вы хотели три тысячи листовок? Так вот, мы печатаем три тысячи, а потом, через три недели — еще три тысячи, уже бесплатно. Три недели — самый эффективный срок, чтобы напомнить покупателям…

— Меня не интересует ничего через три недели! Я хотел сейчас, а теперь я уже ничего не…

Он осекся, лицо его смягчилось и стало задумчивым, после чего он взглянул на часы.

— Так значит, через три недели?

— Да, воздействие на покупателя, понимаете ли…

— Присаживайтесь. Но все равно цена, даже если так, даже если три недели…

— Мы понимаем. Это, наверное, несколько неожиданно — я имею в виду цену, я не обьяснил вам все до конца. Но вы же сами упирали на цену, ну как же я… Это, поймите, целый пакет услуг, мы будем вести ваш магазин долгое время, и выпустим не только листовки. И цену для начала снизим.

— Я не сам все решаю… Вернее, я не очень разбираюсь в рекламе. У меня есть заместитель, очень толковый парень, настоящий профессионал, вы в этом убедитесь. Сейчас я ему позвоню, он скоро должен быть, и мы вместе все обсудим.

Он взял мобильный и стал набирать номер.

— Далеко вы? Уже подъезжаете? Вот и хорошо. Тут ко мне как раз ребята подошли. Да, те самые, так что давайте быстрее. Я их неправильно понял, вы же знаете, я в рекламе не разбираюсь… Да, мы в кабинете, по новому адресу.

Еще минут десять мы беседовали о рекламе. Говорили в основном мы с Серегой, смакуя выдуманные проекты, а директор «Посейдона» изредка, с деланно — заинтересованным видом задавал вопросы и поглядывал на часы. «Да где же они?» — время от времени бормотал он, и, в конце концов, велел секретарше приготовить три чашки кофе. Через пару минут черноволосая красавица внесла дымящийся поднос, а вслед за нею в кабинет ввалилось четверо лбов среднего возраста и крепкого телосложения. У одного из них голова была обрита наголо, а через всю щеку шел шрам, у другого на шее на золотой цепи внушительной толщины висел огромный золотой крест.