Максэль Вокк - Желчь

– Егор, скажи, что виноват, и дело закрыто! – Следователь сидел сложа руки, прожигая взглядом человека с лисьей ухмылкой, – Ты думаешь, я просто так взял тебя к себе в помощники.

– Петя, а ты не забыл, кто тебя спас на стройплощадке, когда ты упал с опоры? – Обвиняемый говорил очень уверенно, чувствуя за собой правду.

– Хорош меня уговаривать, ты виноват, признай это!

– Они сами виноваты, и ты сам таких же губишь, ты и сам убийца…

– Так что вы видели в тот момент? – Следователь, задающий вопросы, сидел полуразвернувшись к свидетелю совершенно непонятного происшествия, случившегося на одном из проспектов столицы России.

– Сложно, конечно, сказать, потому что шел сильный дождь, даже номер впереди стоящей машины был плохо различим… – Свидетель говорил не торопясь, словно копаясь в обрывках воспоминаний, и, восстанавливая картину случившегося, описывал ее.

– И все же… Вы позвонили в полицию не просто так, а по причине какого-то беспокойства.

– Э-э-э, да! Та машина ехала передо мной, а заливающий все вокруг мощный дождь словно стеной отделял машины в той дурацкой пробке, которая образовалась, скорее всего, из-за него же.

– И-и-и…

– Дождь, подсвеченный красным светом фар, слегка скрыл очертания человека, который вылез из той машины и ушел вперед, пока автомобильная пробка стояла… потом раздался хлопок, который, как мне кажется, совпал с раскатом грома…

– Так из какой машины вышел человек?

– Из той, которая ехала передо мной… Потом этот человек сел обратно в свою машину и, перестроившись, покинул это место…

– Вы же сказали, там была пробка?

– Да, но время от времени полосы двигались.

– А вы остались стоять в этой полосе?

– Постоял какое-то время, и когда понял, что все полосы хоть чуть-чуть, но двигаются, а эта стоит, тоже перестроился.

– Хорошо, что было дальше?

– Та полоса, в которой я был, стояла из-за черной дорогой иномарки… Непонятно, почему она не ехала.

– В салоне кого-нибудь видели?

– Автомобиль был полностью тонирован, ничего сказать не могу.

– Если честно, то складывается впечатление, что вы что-то недоговариваете.

– Видите ли, после того, как я узнал, что там произошло убийство, я постоянно думаю о том событии и пытаюсь сложить все в общую картину, отследить ход событий от его начала до момента убийства.

– Вы не следственный комитет, от вас требуется лишь подробная информация.

– Я сам вправе решать, что делать.

– Какие действия были предприняты с вашей стороны?

– Я просмотрел запись со своего видеорегистратора полностью с момента въезда на эту дорогу, и скажу вам следующее: эта черная иномарка себя вела нагло и вовсе не адекватно. Она меня подрезала, мне даже пришлось применить экстренное торможение, но я всегда очень спокоен и меня трудно вывести из себя, я продолжил движение за ней, наблюдая за этим хулиганством. В это время очень шустро развернулся проливной дождь, и в мою полосу перестроилась машина, номера которой были не видны. Также я просмотрел камеры видеонаблюдения, что тоже ничего мне не дало: от автомобиля, который перестроился в мою полосу, на видео осталось лишь серое пятно. Таких серых пятен на дороге было огромное количество, вперемешку с другими цветами они двигались, словно фигурки в тетрисе, а порой и вообще ничего не было видно из-за силы дождя.

– А вы пытались отследить его до происшествия?

– Так я об этом и говорю, начался сильный дождь, он шел на протяжении десяти минут, и весь транспорт так замешкался, так переплелся, что было непонятно, откуда он взялся и куда он уехал.

– Мы к настоящему моменту тоже изучили все записи, осталось сделать заключение… Вы можете быть свободны, спасибо за содействие. И вот еще, ваша машина ведь тоже серого цвета?

– Да, а что?

– Сбор информации, не более…

Следователь остался сидеть в своем кабинете с очень плохим освещением, куда даже свет дня не проникал, видимо, из-за упавших прямо на окно веток; здесь также отдавало холодом и сыростью. Условия, как можно подумать, не очень хорошие, но следователь по прозвищу Пироз мог пожаловаться только на маленький рабочий стол, который имел хоть и стандартные размеры, но был завален так, словно на него сгрузился небольшой грузовик. Количество дел, взгроможденных на него, зашкаливало, но, что самое интересное, большая часть этих дел были закрыты и просто существовали на столе в виде неотъемлемого реквизита, а стеллажи в это время пребывали в разгруженном состоянии.