Роман Чернявский - Желчь

Желчь

Пекло. Просто пекло.

Это было первое, о чем я подумал, проснувшись. Нужно было открыть глаза, но я так не хотел. Я молился, лишь бы это просто оказался затяжной кошмар. Ведь так же не бывает! Это больше походило на приключение гребаного Беара Гриллса, но нет, все так, как есть. Мне пришлось их открыть.

День первый.

Чувство тревоги не покидало меня с того момента, как я вошел в аэропорт. Мы летели уже час, и я подумал, что самое время выпить таблетки. Эти «конфеты», как называл их мой знакомый, вырубали минимум на 10 часов, и я подумал, это то, что нужно во время такого долгого рейса. Целью моего полета было навестить брата, которого я не видел уже два года. После окончания университета он уехал к своей чернокожей возлюбленной, с которой вместе проучился 4 года, на родину. И теперь у него родился сын. Я стал моргать все реже и в итоге заснул.

***

Боль. Голова болела так, будто на протяжении недели меня били по ней молотком.

Что-то мешало мне открыть глаза, я протер их руками и открыл. Это была кровь. Я сразу понял, что произошло. Страх.

Я осмотрелся, и к горлу подступила рвота. Мое тело меня не слушалось, я понимал, что надо встать, но тело думало иначе. Переборов его, я вывалился из кресла, как парализованный инвалид из своей коляски.

Самолет был разорван на две половины, в салоне было море песка и люди. Люди просто валялись. Открытые переломы, разорванные на части тела, лужи крови – это место напоминало больше скотобойню, чем эконом-класс. Подняться мне стоило большого труда, ноги тряслись, и мне пришлось схватиться за кресло, что было рядом со мной. На самом деле схватился я за обломок фюзеляжа, застрявший в спинке кресла, и порезал руку.

Я начал быстро проверять карманы, смотреть вокруг себя – искать телефон, но так ничего и не нашел. Меня трясло. Все произошедшее отошло на второй план. В голове была единственная мысль – позвонить и сказать, чтобы меня вытащили отсюда. Хотелось убежать подальше от комка из железа и человеческой плоти, некогда бывшего самолетом.

Тела валялись везде, как под обломками, так и за их пределами на обжигающем песке. Из-под куска обшивки торчало тело парня лет 25, видно было только то, что выше пояса. Он не выглядел как труп. Я подошел, чтобы поднять навалившийся на него мусор, и увидел, что в районе груди под ним небольшая красная лужица. Поднял лист железа, что лежал на нем, и меня вырвало… У него не было ног. Просто кровавая каша ниже живота, такое не увидишь даже в фильмах ужасов. Я выбежал из останков самолета и упал, рухнул на песок и не шевелился. Я не мог смотреть на все это. Глаза превратились в два соленых водопада… Если бы я знал, что через два дня это будет единственная вода, которая у меня есть.

А вокруг ничего. Абсолютно ничего. Желтое безжизненное покрывало пустыни, которому не было видно конца. Только справа от меня была огромная дюна – единственное разнообразие тошнотворного пейзажа.

Солнце обжигало кожу своими лучами, меня начала мучить жажда. Когда-то я слышал, что при такой температуре человек теряет около литра воды в час. Нужно было встать, но каждое движение было для меня чем-то невозможным… Собравшись, я все-таки поднялся и начал искать воду. На первый взгляд мне показалось, что ее не так уж и мало. Собрав все бутылки, которые нашел, было их одиннадцать, я решил закопать их в песок. Если вырыть яму глубиной двенадцать сантиметров, то температура в ней будет меньше окружающей где-то на 15 градусов, спасибо Дискавери. ТЕЛЕФОН!

Надо было вернуться к поискам средства связи. Своего я не нашел, зато собрал почти двадцать с тел. Половина телефонов была разбита или они просто сели, остальные же не ловили ни малейшего сигнала. Пилоты! Надо проверить их кабину. Дверь к ним в кабину заклинило. Я схватил первое, что мне попалось под руку, это было подобие обломка дверного проема. Идея была такая: разбить лобовое стекло, залезть в кабину, найти рацию. На первый взгляд не так уж и сложно. Я подошел к стеклу, сильный размах и: – АААА!

Обломок двери вонзился мне в руку, в ту, на которой уже был порез. В ответ на мой вопль из самолета донеслись стоны: – Кто? Кто здесь? Помогите! Помогите.

В одном из кресел среди того, что когда-то было салоном, шевелился и стонал человек. Его задавило креслами, стоящими перед ним. Заметив меня, он выдавил из себя: – Помогии…

Я попытался раздвинуть кресла, но это было бесполезно. Тогда, взяв обломок, который пару минут назад служил мне дубиной, я решил использовать его как рычаг, чтобы разжать кресла. Получилось.