Калле Каспер - Миллион на стене

– Два месяца это не срок, – возразил Калев.

– Камилла никому не говорила, – сказал Теллер хмуро. – Я ее спрашивал.

– По телефону?

– По интернету.

– Понятно, – сказал Калев. – А почему ты говоришь об этом столь мрачно?

– А-а… Мы с ней слегка повздорили при последней встрече. Это не имеет отношения к делу.

– Понятно, – повторил Калев. – Ну а как обстоит дело с твоими друзьями-приятелями? Неужели ты никому не говорил о картине?

– Почти нет. Я старался не болтать. Все-таки миллион висит на стене, без всяких гарантий. Но с другой стороны… Понимаешь, у меня же в приятелях художники с искусствоведами. Трудно удержаться и хоть кому-то не показать, а уж они…

– А уж они, – подхватил Калев, – могли разнести это по всему Таллину.

– Я вообще-то просил их помалкивать… Но ручаться, конечно, не могу…

– Ну ладно, – сказал Калев. – Я поговорю с Андресом.

– Позвонишь?

– Схожу. Завтра же. – Он посмотрел на печальное лицо Теллера и хмыкнул. – Может, даже сегодня. Который час? Восемь? Сейчас выясню, дома ли он и способен ли еще разговаривать.

Он перегнулся через подлокотник и снял трубку со старого телефонного аппарата, висевшего на стене подле дивана, второй, поновее, стоял в спальне, супругам Кару была неохота, отвечая на звонки, бегать из комнату в комнату.

Матс Теллер вошел в подъезд, поднялся по лестнице на второй этаж, вынул ключи и стал отпирать дверь, вместо взломанного замка теперь стояло два новых, оба наисовременнейшие, хитроумные (и, надо сказать, дорогущие), якобы не поддающиеся никакому взлому, разве что выпилят их вместе с солидным куском древесины, ну а если еще и обить дверь изнутри листовой сталью, так вообще не подступишься, будет не дом, а крепость… Если, если…

Конечно, он перепутал ключи или замки, долго и безуспешно ковырялся, пытаясь впихнуть в скважину замысловатый фигурный ключ, и еще возился, когда дверь на том конце лестничной площадки отворилась.

– Здравствуй, Матс, – приветствовал его сосед.

– Привет, Юхан, – откликнулся Теллер, отрываясь от своего многотрудного занятия. – Вернулся?

– Вчера вечером.

– Доволен поездкой?

– Угу.

Юхан покинул наконец свою квартиру, за порогом которой стоял, и подошел к Теллеру.

– Отлично устроилась дочка, – сообщил он. – Зарплата у обоих приличная, и квартиру дали хорошую, просторную.

– Так просто и дали? – удивился Теллер.

– Ну! Муж у нее ведь ижорский финн, теперь их там привечают всячески.

– Вплоть до того, чтобы квартиры давать?

– И не только. Работой обеспечивают, пособия выплачивают. Словом, все делают, чтобы собрать своих. Очень, по-моему, неглупо. Сам знаешь, какая теперь в Европе демография. Везде нужны люди, и разве не лучше вместо того, чтобы каких-нибудь турков завозить, собственным соотечественникам приличные условия создавать?

– Да, разумным народом оказались финны, ничего не скажешь, – согласился Матс. – Ну а как внук свежеиспеченный? Или внучка? Извини, запамятовал, голова кругом.

– Внучка. В полном порядке, родилась три семьсот. Это ты меня извини, начал о всякой чепухе болтать…

– Какая же это чепуха, – стал его успокаивать Теллер, но Юхан продолжил:

– К тебе ведь воры забрались, Ян говорил?…

Теллер кивнул.

– Воры или, скорее, вор, отпечатки пальцев нашли только одного человека.

– Наследил?

– Дилетант, наверно, – вздохнул Матс. – В картотеке полиции его отпечатков не оказалось.

– И что украл?

– Картину, – ответил Теллер кратко.

– Неужто Коровина?!

– Его.

– Вот беда! И что полиция говорит?

Теллер махнул рукой.

– Что полиция! Ничего не говорит. Ведется следствие, вот и все, что от них услышишь.

– И больше ничего не тронул? – продолжал допытываться сосед. – У тебя ведь телевизор новый, хороший, видеомагнитофон… Да что там, они, я читал, всю технику собирают, даже электрические чайники-кофейники тащат.

– Нет, – сказал Матс, – я сначала тоже подумал…

Его охватило желание поделиться переживаниями, и он перешел на более доверительный тон.

– Пришел я тогда из театра часам к пяти, уже темно было, зима как-никак, зажег свет на лестнице, поднялся, хотел уже ключи вынуть и тут вижу: плохо дверь прикрыта, узкая, но явная щель, и свет внутри горит. Перепугался, что и говорить, вспомнил, что читал как-то в газете, мол, если увидите дверь незапертой, не входите, вор может еще быть в квартире и в панике, чтобы ноги унести, взять да и пристукнуть хозяина… Конечно, жизнь дороже вещей, любых, даже таких, как картина Коровина, что правда, то правда. Ну я и отошел на цыпочках, поднялся на пролет и по мобильнику позвонил в полицию. Через десять минут явились, вместе вошли, но вора уже, как оказалось, след простыл, просто свет не выключил… Ну я сначала в гостиную, тоже думал, телевизор унесли, видик… нет, вижу, все на месте. И картины нетронуты, даже безделушки антикварные. Начал уже успокаиваться, подумал, спугнули его, кто-то мимо шел или еще что-то случилось, сбежал, не успел ничего унести… А потом вошел в спальню… Господи, думаю, да как он самое ценное отыскал!..