Виктор Кабакин - Проклятье пирата

Однако быть вместе в тот раз им довелось недолго. На следующее утро организаторы разлучили их, поместив в разные команды и отправив на соседние острова. По условиям игры две группы некоторое время должны были соревноваться друг с другом, а потом уже оставшихся «героев» сольют в одно племя, где каждый будет бороться только за себя.

Чувство горечи молодых, у которых влюбленность только-только вспыхнула пышным цветом, было беспредельным. Даже строгие и беспристрастные организаторы поддались сочувствию и предоставили им несколько минут на прощание.

– Ты прекрасна, возлюбленная моя Акбаль, – горячо шептал впечатлительный Сычев, обняв девушку и не замечая, что почти цитирует Песнь песней из Библии. – Твои волосы пахнут свежей травой, твои глаза как озера, в которых хочется утонуть, твое дыхание – водопад, в котором сладко купаться в жаркий день, твои губы – словно створки в ворота рая…

Из глаз Тани потекли слезы.

– Не плачь, любимая, – утешал ее галантный и заботливый кавалер. – Мы расстаемся ненадолго. Мне сказали, что через неделю мы воссоединимся, и тогда уже ничто не разлучит нас.

Эмоциональный и внушаемый Сашка, как правило, легко уверовал в то, о чем говорил, хотя потом нередко вынужден был признаваться в собственной неправоте и даже давать задний ход. Но сейчас он был искренне убежден в своих словах… Он и сам бы заплакал, но – не мог же ударить лицом в грязь перед любимой девушкой!

…Спустя несколько минут каждый из них, как и все остальные, вплавь добирался до своего места временного обитания.

– Полная свобода! Какой пафос! Какая красота! Сто процентов! – кричал восторженно Сашка-стайкер, когда он и его соплеменники доплыли до дикого острова. – Делай, что хочешь. Я буду писать здесь роман из жизни пиратов прошлых веков. Самое подходящее для этого место. Мы потерялись во времени, за века и, может быть, – тысячелетия здесь ровно ничего не изменилось. Мы словно попали в разные исторические эпохи. Когда еще удастся такое пережить…

Он сильно грустил по своей возлюбленной, оставшейся на соседнем острове, и излишней эмоциональностью, по привычке, прикрывал свою тоску. Более старший, бывший спецназовец Серега Двойнов заметил его состояние и незаметно для других подмигнул ему. Мол, давай отойдем. Независимой походкой он направился к группе пальм, растущих на берегу. Через минуту там же оказался и Стайкер.

– Курить будешь? – предложил Сергей, доставая пачку сигарет.

– Еще бы! – обрадовался Сычев. – Как тебе удалось? Ведь велено было ничего с собой не брать.

– Я пачку завернул в непромокаемый пакет и засунул в плавки. Не полезут же они туда, – ухмыльнулся Сергей.

Они с наслаждением закурили.

– Ловко, – восхитился Сашка. – Я до этого не додумался.

– Куда тебе, – снова усмехнулся его собеседник. Похоже, у него вообще манера была такая – разговаривать и при этом усмехаться. – Ты же от своей крали не мог оторваться.

– Да уж, – помрачнел пират-писатель. – Только познакомились и на тебе… Не могли, блин, поселить нас на одном острове, – ругнул он организаторов.

– Я тебе, короче, вот что скажу, – наставительно, чуть с заговорщицким видом заметил Сергей. – Главное, чтобы она на соседнем острове продержалась эти несколько дней, не дала себя соперникам сожрать. Потом нас объединят, ну, а там, – многозначительно добавил он, – маленько поглядим…

Его любимое словечко «маленько», которым он сыпал когда с толком, а когда нет, приобретало в зависимости от ситуации разный эмоциональный оттенок. И вообще от его манеры разговаривать неторопливо, с какой-то все понимающей усмешкой, от всей его в целом нехилой фигуры веяло прочностью и основательностью. И вечно сомневающийся Сашка, который, впрочем, никогда бы в этом не признался, подумал, что в нынешней неясной и зыбкой ситуации неплохо бы с ним сблизиться. Такого же мнения, по-видимому, придерживался и его собеседник, которого Сычев, любивший по первому впечатлению давать прозвища, уже стал называть про себя Большим Другом.

– Ладно, давай вернемся к остальным, чтобы не вызывать у них подозрений, – сказал Сергей. – Здесь ведь все за всеми шпионят. Зона, одним словом. Решим так: если захочешь покурить или просто поговорить, сделай незаметно для других большим и указательным пальцами вот так – ну, как утка делает клювом, когда крякает. Я увижу, пойму, мол, надо пообщаться, перетереть что-то, мы отойдем и подымим.

Оба, весьма довольные разговором, вернулись каждый по отдельности к остальным, которые хмуро и с явным недоверием посмотрели на них.