Виктор Кабакин - Проклятье пирата

Спустя пару месяцев Бертран постучал в дом Жака и сказал:

– Брат, дай мне в долг сто пистолей.

Жак дал, несмотря на возражение жены. Еще дней через двадцать Бертран снова попросил у Жака сотню пистолей. Жак поморщился, но опять дал. Довольный Бертран отправился пропивать их в таверну, а у Жака состоялся серьезный разговор с женой.

Эстела – это уже не та дешевая проститутка, когда-то промышлявшая в порту Дьеппа, а солидная дама, выписывавшая из Франции наряды и одетая, если не по последней европейской моде, то где-то близко к ней, и ходившая по улице с зонтиком, чтобы сохранить белизну лица. Да и Жак, решивший окончательно покончить с пиратством, скопил за несколько лет солидный капитал и открыл магазин по торговле награбленными товарами. Еще он занимался заготовкой копченого мяса и выгодно продавал его мореплавателям. Раньше Жак не раз видел, как индейцы делают такое мясо. Нарезают длинными полосами, кладут на решетки и ставят на угли, это они называли «барбако». Мясо коптилось, становилось вкусным и сочным. И долго не портилось, что очень важно во время длительного путешествия… Но самый большой доход ему стало приносить ростовщичество – под большие проценты он давал деньги на снаряжение новых флибустьерских экспедиций. Да что там пираты – сам губернатор теперь пользовался его кредитами… Так что Жак стал солидным джентльменом и весьма уважаемым жителем Тортуги.

Теперь в его мечтах было построить или купить собственный быстроходный парусник, получить поручительство от губернатора, то есть своего рода жалованную грамоту, дающую право грабить испанские торговые суда, перевозившие золото, серебро и разные товары из Нового в Старый Свет, а также нанимать пиратов, которые будут этим заниматься…

– Больше не давай Бертрану деньги, – сказала Эстела. – Они у него пропадают без дела.

– Не беспокойся, Эстела, – улыбнулся жене Жак. – Он их обязательно вернет. На маленьком острове, неподалеку отсюда, у нас с Бертраном припрятан клад, и мы решили в ближайшее время плыть туда. Там у нас хорошие деньги…

Эстела как-то странно посмотрела на мужа.

– Ты уверен, что он правильно ими распорядится?

– Что ты имеешь в виду? – удивился Жак.

– Деньги должны приносить доход. А Бертран их пропьет и снова придет к тебе. Будет лучше, если его деньги достанутся нам.

– Но как это сделать? – спросил Жак.

– А ты подумай. В конце концов, кто он такой и кто сейчас ты? Тебя уважает сам губернатор, а он – нищий пират, которого все равно когда-нибудь убьют.

Жак промолчал. Душа его сначала воспротивилась коварным словам жены, но ненадолго. Как часто бывает, сработал старый метод домино. Известно, что костяшки домино, поставленные друг за другом на «попа», всегда неустойчивы, стоит уронить первую, как тут же одна за другой падают остальные, и тогда ломается все сооружение. Так и у Жака – зароненная женой мысль очень быстро разрушила в его душе то, что раньше казалось прочным. Действительно, зачем Бертрану деньги, если он все равно не сможет ими распорядиться? А вот он, Жак, сможет…

– Мясо! – мечтательно, с каким-то мучительным надрывом воскликнула Татьяна, она же – Акбаль, она же – Синяя Ночь. – Хочу! И немедленно! Полцарства или, точнее, – половину острова за кусок мяса.

– Разве можно в нашем полуголодном состоянии об этом говорить? – рассмеялся Николай, самый молодой из всех сидящий возле костра. – Барбекю, копченое сочное мясо… У-у-у-у… Меня постоянно преследуют три главных желания: первое – просто поесть, второе – поесть именно мяса, третье – вкусить что-нибудь сладкое, типа сгущенки или вишневого варенья.

– Однако мы договорились не упоминать о еде, – философски заметил Сергей Двойнов, лежащий под пальмовыми ветками на бамбуковом настиле, накрытом спальными мешками. С легкой руки Сашки Сычева за ним закрепилось прозвище Большой Друг.

– Но ведь так в моем романе, – оправдывался худющий Сычев (он же —писатель, он же – Стайкер, он же – флибустьер). – Из песни, как говорится, слов не выкинешь.

Сашка Сычев действительно походил на пирата – в выцветшей грязной майке и зеленой бандане, делающей его голову похожей на огурец, с торчащей щетиной на щеках и подбородке и небольшой серьгой в левом ухе. Вечерами он читал главы из сочиняемого им приключенческого романа. Возможность окунуться в среду, где когда-то, лет четыреста назад, обитали настоящие пираты, которые совершали свои кровавые дела и прятали сокровища, послужила для него, начинающего сочинителя, весомой причиной для того, чтобы очутиться здесь, на этом необитаемой острове, затерявшемся в Карибском море.