Мэри Кларк - Мелодия все звучит

В комнату ворвался Руди, а за ним – остальные агенты ФБР. Они окружили Эрика Беннета, а Джонатан с ужасом смотрел, как женщина оседает на пол.

– Лейн! Лейн! – выкрикнул он, падая на колени рядом с ней и обнимая ее.

Руди Шелл опустился рядом с ней. Когда он стер кровь со лба Лейн, Джонатан тихо сказал:

– Похоже, пуля не вошла ей в голову. Я видел. Кажется, она вовремя отшатнулась.

Лейн слышала его голос словно бы с огромного расстояния. «Боже милосердный, я не умру, – подумала она. – Я не умру». Глубокая признательность была последней эмоцией, которую она испытала перед тем, как потерять сознание.

Лейн пришла в себя в больнице – и сразу же увидела, что на нее смотрит человек, спасший ей жизнь.

Рейнджер слышал выстрелы и гадал, настоящие они или звучат только у него в голове. Он сидел в машине, тупо глядя перед собой. Пакет, который он намеревался использовать как предлог, чтобы попасть в дом Энн Беннет, лежал на сиденье рядом с ним. Пистолет валялся на полу перед пассажирским сиденьем.

Вдруг Рейнджер услышал окрик:

– Положи руки на рулевое колесо! Теперь подними руки над головой и выходи.

Коул едва слышал эти приказы, потому что в голове у него звучал другой голос. Когда дверцы машины распахнулись, он поднял взгляд и произнес:

– Все хорошо. Джуди не позволила бы мне убить их.

Утром в пятницу Лен Стэйси позвонил в ФБР. Когда его соединили с сотрудником, он откашлялся и сказал:

– У меня, возможно, есть для вас очень ценная информация о Паркере Беннете. Если я прав, я могу сообщить вам, где он жил, куда уехал и номер его сотового телефона. Я так понимаю, что, если моя информация приведет к его поимке, мне полагается вознаграждение в два миллиона долларов.

– Боюсь, что вы опоздали на двадцать четыре часа, мистер Стэйси, – услышал он в ответ. – Прочтите сегодняшние газеты. Паркер Беннет был убит вчера вечером.

– Вы имеете в виду, что я был прав? В смысле, он действительно жил под именем Джорджа Хокинса?

– Да, именно так. Благодарю вас, мистер Стэйси. Всего доброго.

Лен услышал в трубке щелчок. «Я был прав, – подумал он. – И если б я позвонил им в ту же минуту, как заподозрил его, я получил бы два миллиона долларов».

Он решил, что нет никакого смысла говорить об этом жене. Ведь она велела ему больше никогда не упоминать о Паркере Беннете/Джордже Хокинсе.

Неделю спустя они были приглашены в офис Руди Шелла. Лейн, Глэди, Элинор и Фрэнк Беккер, Шон Каннингем и Джонатан Пирс.

– Я хочу информировать вас всех о дальнейшем развитии дела, – сказал Руди. – Мистер и миссис Беккер, начнем с вас. Эрик Беннет дал показания, что вы никоим образом не причастны к мошенничеству. Он признался, что он и его отец смеялись над вашей наивностью и что радушие и гостеприимство, которые вы проявляли по отношению к потенциальным клиентам, весьма помогали завоевать их доверие. Он подтвердил, что вы были совершенно не в курсе каких-либо нарушений закона в инвестиционном фонде Паркера Беннета. Могу заверить вас, что, когда эта информация будет передана федеральному прокурору, все обвинения против вас будут сняты.

Элинор ахнула и повернулась к мужу.

– Фрэнк, меня не посадят в тюрьму! Меня не посадят в тюрьму!

Руди обратился к Глэди:

– Мисс Харпер, я хочу выразить вам нашу огромную признательность за ваше сотрудничество.

– Так вам удалось прижать графиню? Мы все знаем, что она участвовала в этом, – осведомилась Глэди своим обычным едким тоном.

– Мы не планируем предъявлять графине обвинение в каких бы то ни было преступлениях, – спокойно ответил Руди. – Больше я ничего не могу сказать.

– Очень плохо. Могу поклясться, что она была с ним в сговоре. А сколько нам пришлось поработать над ее квартирой – и вот она собирается выехать оттуда, как раз когда все завершено…

– Что будет с Рейнджером? – тихо спросил Шон Каннингем.

– Он согласился пройти стационарное лечение в психиатрической больнице, – сказал Руди.

– Ему предъявят обвинение в незаконном ношении оружия?

– Вероятно, но, учитывая все обстоятельства, полагаю, он отделается условным сроком.

Лейн слушала молча. За минувшую неделю рана на ее лбу почти зажила, хотя врач сказал ей, что небольшой шрам останется навсегда. На те два дня, что она провела в больнице, ее мать и Дуайт прилетели из Вашингтона, чтобы побыть с ней и позаботиться о Кэти. Когда Дуайт пытался звонить ей во время того последнего ужина с Эриком, он хотел сказать, что его кузина, Регина Кроули-Фитцсиммонс, освободила его от клятвы, данной ее матери: никому и никогда не рассказывать, что сделал с Региной Эрик.