Мэри Кларк - Мелодия все звучит

– Я все это знаю, – ответила Элинор. – Просто…

Она запнулась, сделала глубокий вдох и начала заново:

– Я видела, как разочаровались все, когда я была там в прошлый раз. А потом мне подумалось: может быть, я все это придумала? Может быть, я не видела никакого британского удостоверения и мой разум сыграл со мной трюк? Шон, что, если я ошибаюсь? – Голос Элинор задрожал.

– Пусть об этом беспокоится ФБР, – твердым тоном отозвался Шон. – Это их дело – решать, точны ли ваши воспоминания; намного лучше, если они отследят до конца ложный след, чем если им вообще не над чем будет работать.

– Элинор, именно об этом я тебе постоянно твержу, – вмешался Фрэнк. – Шон прав. Пусть ФБР решает, что точно, а что нет. Сделай это, милая.

Элинор неуверенно улыбнулась.

– А они не подумают, что я морочу им голову, если скажу что-то, что окажется неправдой? – спросила она.

– Элинор, под гипнозом люди часто способны заполнить пробелы в воспоминаниях. Люди могут вспомнить часть цифр и букв на автомобильном номере, став свидетелями преступления и заметив уезжающую машину. Они не могут целиком вспомнить, что было на том номере, но они видели его и запомнили его часть. Гипноз помогает им вспомнить остальную надпись. У вас тоже есть часть воспоминания. Если вы снова подвергнетесь гипнозу, ваш разум может позволить вам целиком вспомнить имя, которое вы видели. И если у вас получится, это станет огромным куском мозаики, которую детективы пытаются сложить, чтобы поймать Паркера Беннета, – убеждающим тоном сказал Шон.

– Ну же, милая, – подбодрил ее Фрэнк. – Давай.

– Прошу вас, Элинор, – продолжил Шон. – Доктор Папетти сейчас на десять дней уехал на медицинский симпозиум. Разрешите мне назначить для вас прием через неделю, считая со вторника. Пожалуйста.

Элинор повернула голову и посмотрела на ледяные воды реки Гудзон. Потом снова перевела взгляд на Шона.

– Договоритесь о приеме, – тихо произнесла она.

Как и его начальник Руди Шелл, Джонатан Пирс страстно желал найти любые улики, которые приведут их к Паркеру Беннету и помогут доказать причастность Эрика к преступлению его отца. Будучи агентом ФБР, как и Шелл, Джонатан научился быть терпеливым наблюдателем, когда возникала необходимость заниматься сбором данных.

Как и Шелл, он был высок, чуть выше шести футов. Но, в отличие от Руди, у Джонатана были густые русые волосы, и он без усилий держал себя в хорошей физической форме. Пирс был чемпионом Университета Вилланова по бегу, и это означало, что он способен двигаться быстрее большинства своих коллег-агентов. Он вырос в Ойстер-Бэй на Лонг-Айленде, но теперь жил на Манхэттене – у него была квартира в Гринвич-Виллидж. Джонатан нередко с тревогой отмечал, что Виллидж теряет качества, которые делали это место таким своеобразным. «Нам не нужны все эти знаменитости, скупающие недвижимость», – время от времени говорил он себе.

Пирс осознал, что ему понравилась жизнь в таунхаусе по соседству с тем, где поселилась Энн Беннет. Ему пришлись по душе и Монклер, и люди, с которыми он здесь встречался благодаря тому, что считался владельцем нового пивного ресторана на Мейн-стрит.

Однако Пирс с растущей тревогой смотрел и слушал, как Эрик Беннет во время своих визитов, происходивших раз в два дня, говорил матери, что теперь постоянно видится с Лейн Хармон и хочет предложить ей выйти за него замуж.

Джонатан разыскал в «Гугле» всю информацию о Лейн Хармон, какую только смог. Он видел снимки дома в Джорджтауне, где она выросла; нашел ее детские фотографии, сделанные на похоронах ее отца, конгрессмена Грегори Хармона. Пирс с жалостью смотрел на эти фото: детские ручки касаются гроба, глаза наполнены слезами, а потом девочка стоит на дорожке возле церкви, глядя, как гроб проносят мимо.

Он знал, какие учебные заведения она посещала. Он изучил ее фотографии вместе с ее мужем, Кеннетом Кёрнером, и отметил, какой счастливой она выглядит на этих снимках.

Лейн потеряла отца в авиакатастрофе, когда ей было семь лет, и лишилась мужа в автомобильной аварии в возрасте двадцати пяти лет, будучи беременной. «Как это ужасно для нее», – думал Джонатан. Его родители были живы-здоровы и по-прежнему жили на Лонг-Айленде. У него было два старших женатых брата и шесть племянниц и племянников.

Сейчас она была дизайнером интерьеров и ассистенткой знаменитой Глэди Харпер. У нее была четырехлетняя дочь Кэти. Две недели назад Лейн «запостила» в «Фейсбуке» фотографию, на которой Кэти держит в руках портрет своего отца, которого никогда не знала.