Мэри Кларк - Мелодия все звучит

Сильвии следовало быть очень осторожной – она должна отметать все вопросы об ее отношениях с Паркером как вздорные слухи. Она не будет звонить ему с требованием новой суммы денег, пока не понадобится заплатить Глэди Харпер еще.

Но не следует так волноваться. Паркер, должно быть, тоже видел эти газеты. И он наверняка знал, что, если Сильвии пообещают судебную неприкосновенность, она может выдать его и получить весомую награду за сведения, ведущие к его поимке. Быть может, она еще напомнит ему об этом…

В дверь библиотеки негромко постучали, потом вошел Роберт.

– Мисс Харпер прибыла, графиня, – объявил он. – Провести ее к вам?

– В этом нет необходимости. Пусть занимается тем, что она планировала сделать сегодня. Скажите ей, что, если у нее есть ко мне какие-нибудь важные вопросы, я приму ее после того, как оденусь.

«Это поставит ее на место, – с удовлетворением подумала Сильвия. – Может быть, она и хороший декоратор, но это я оплачиваю счета, и я не обязана выслушивать ее едкие замечания».

Звонок в дверь раздался ровно в восемь часов вечера в субботу. Прежде чем Лейн успела остановить Кэти, девочка с радостным возгласом помчалась открывать дверь.

– Кэти, ты теперь официальный встречающий? – с улыбкой спросил Эрик Беннет.

– Я сделала вам два овсяных печенья. Одно с изюмом, другое с орехами. Я не знаю, какое из них понравится вам больше, – с довольным видом объявила Кэти.

– Я люблю то и другое одинаково.

Лейн только-только дошла до середины гостиной.

– Входите, пожалуйста, Эрик. Смею сказать, вы настоящий дипломат.

Она улыбалась, но взгляд, брошенный ею на Кэти, был полон беспокойства. Лицо девочки просто сияло радостью. Вчера за обедом она заявила: «Грейс сказала мне, что я, наверное, сделала что-нибудь ужасно плохое, потому что мой папа не приходит меня навещать».

«Кэти, ты же знаешь, что мы с твоим папой попали в жуткую аварию. Он был так сильно ранен, что сразу умер. Теперь он на небесах вместе с моим папой».

Эту историю она всегда рассказывала Кэти, но вчера все обернулось совсем иначе. Девочка заплакала: «Я не хочу, чтобы мой папа был на небесах! Я хочу, чтобы он был здесь, со мной, ведь у других девочек и мальчиков есть папы!»

Психолог, с которым время от времени беседовала Лейн, предупреждал ее, что такое может случиться. Но в его предупреждениях не было необходимости. У самой Лейн болело сердце от тоски по отцу, которого она так любила. А Кэти никогда не знала отцовских объятий.

На этом месте в жизни девочки была пустота, и Кэти пыталась заполнить ее, потому что Эрик Беннет был добр к ней.

«Мне следует быть осторожнее, – думала Лейн. – Кэти почувствовала, что я была счастлива, когда говорила о том, что ее друг Эрик скоро придет. Она играет в “гонку за лидером”».

– Здравствуйте, Эрик, – сказала Лейн, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал дружелюбно, но не сверх меры.

В его глазах промелькнуло веселье, как будто он прочел ее мысли.

– Рад оказаться в обществе двух прекрасных дам, – произнес он, а потом взглянул на Вильму Поттерс, которая сидела на диване в гостиной, и поправился: – Трех прекрасных дам.

Кэти потянула его за руку.

– Я покажу вам печеньки, но мама сказала, что до ужина сладкое есть нельзя.

– Тогда я съем их после ужина.

Через пять минут Лейн и Эрик спустились вниз и вышли на улицу, и Эрик принялся ловить такси. Когда подъехала машина, он сказал:

– В Гринвич-Виллидж открылся отличный стейк-хаус. Вы не против поужинать там?

Лейн поколебалась. Возможно, это одно из тех оживленных местечек, где вечно рыщут папарацци? Эрик предупреждал о том, что стал мишенью для них. Но если она спросит его об этом, ее слова прозвучат так, как будто она не хочет, чтобы ее сфотографировали вместе с ним.

– Звучит заманчиво, – произнесла Лейн.

К ее облегчению, возле ресторана не шлялись фотографы. Когда Лейн с Эриком вошли внутрь, метрдотель провел их к свободному столику в тихом зале. Лейн потихоньку начала успокаиваться.

За коктейлем Эрик поддерживал светский разговор. Он упомянул о том, что его мать всегда рада обществу Лейн и что ей невероятно понравилась новая отделка ее спальни.

– Знаете, – сказал он, – я искренне желаю, чтобы она была счастлива в новом доме. Мне кажется, что ей было довольно неуютно в том огромном особняке в Гринвиче. Мой отец чувствовал себя в той обстановке как рыба в воде, но моей матери там всегда было не по себе.