Марина Серова - Месть пляшущих человечков

– Да он не молод уже, – ответила я. – У него семья. Дочь взрослая.

– И зачем тебе такой старый сдался? – пошутил дед, понимая, что говорю я вовсе не о любовнике.

– Так получилось, – сказала я.

– Похоже, я знаю, кто у тебя, доча, в друзьях ходит, – прищурившись, произнес дед.

Я сразу поняла, что он сообразил, ради чего я сюда пришла, так как взгляд его стал жестким, спина выпрямилась, весь его вид стал напряженным, будто он ожидал агрессии. А в глубине глаз я разглядела нечто, заставившее меня проговорить:

– Я с добром пришла. Вреда вам уж точно не причиню. – Поняв, что мои заверения для деда ничего не стоят, я предложила: – Хотите, я к двери отойду? Оружия у меня нет.

И я похлопала себя по пустым карманам. Дед немного расслабился, но продолжал неотрывно глядеть мне в лицо, не произнося ни слова. Пришлось снова начать убеждать его в дружественных намерениях. На то, чтобы успокоить деда, ушло минут двадцать. В последний момент, когда я уже отчаялась доказать, что не желаю причинять ему никакого вреда, он вдруг заявил:

– Бес попутал, доча.

– Чего? – не ожидая такой быстрой капитуляции, опешила я.

– Того самого, – невесело улыбнулся дед. – Пенсии у стариков, сама знаешь, какие «богатые». А тут целая куча деньжищ. Разве кто на моем месте устоял бы?

– Вы о чем? – не до конца веря в свою удачу, уточнила я.

– О машине, доча, о чем же еще, – ответил он и принялся рассказывать: – Я из дома-то редко выхожу. До соседнего магазина и обратно. Вот вчера утром вышел я, значит, за хлебцем да за кефирчиком, а он тут как тут. Помощь твоя, говорит, нужна, дед. Человеку доброму помочь. А у самого глаза хитрющие, прямо так и шастают, выискивают, кого бы объегорить. Я сперва уйти хотел. Нечего, говорю, мной дыры свои затыкать. Не для энтого я предназначен. А он свое. Помоги, говорит, правде восторжествовать. Внакладе, мол, не останешься. И пачкой перед носом потряс. А в пачке-то, почитай, пять моих пенсий зараз собраны. Я аж рот раскрыл от удивления. Он понял, что я крючок заглотил, и давай подсекать. Вот тут, говорит, в конвертике инструкция, что и когда сделать нужно. Сработаешь хорошо, деньги твои. А обманешь или схитрить надумаешь, я знаю, где тебя найти. Помни об этом, старик. Деньги и конверт в карман мне сунул и ушел. Ну, я про хлеб-то вмиг забыл. Прямехонько домой почапал. Дома записи проштудировал и полицаев ждать уселся. Не знал, как скоро придут.

– И когда они пришли, вы им про машину и про то, кого видели, сообщили, – дошло до меня.

– Сообщил, доча, сообщил, – вздохнул дед.

– И не побоялись невиновного оклеветать? – осуждающе произнесла я.

– Да я ведь как рассудил: если безвинный человек, то правда все равно наружу выйдет. А если виновен, то, считай, доброе дело сделал, – признался он. – А ты вот говоришь, что друг это твой. И что беда у него. И никаких преступлений он не совершал. Правду говоришь, я чувствую. У тебя, доча, глаза не в пример тому, с конвертом. Честные, сразу видно.

– Как же вы собирались в суде свои слова повторять? Это ж преступление, – спросила я.

– А чего мне сделают-то? Вызнали бы, так я б сказал, что по старости напутал. Кто ж со мной связываться станет? Пожурят и отпустят, – ответил дед.

– Вообще-то за уголовные деяния и в пожилом возрасте наказывают, – машинально заметила я, пытаясь ухватить кончик мысли, которая на протяжении всего разговора с дедом не давала мне покоя.

Магические кости предсказывали мне изощренное коварство людей, прикрытое показным доброжелательством. Вот я и столкнулась с ним нос к носу. Это ли не коварство, подкупить древнего старика, которого за оговор только и смогут, что пожурить? Того, кто по большому счету ничем не рискует, а следовательно, никого и ничего не боится? Выбор был сделан обдуманно. И таких решений, позволяющих утягивать Вдовина в трясину проблем все глубже и глубже, было предостаточно. Человек этот должен был быть из личного окружения моего клиента. Иметь доступ всюду, иначе откуда он так много знает о жизни Петра Аркадьевича? Уж наверняка не потому, что долго и кропотливо следил за ним. И, похоже, я знаю, кому Вдовин обязан арестом, а заодно и другими неприятностями. Причина подобного поведения пока не ясна, но это дело поправимое. Сейчас главное – подтверждение своим догадкам от деда получить. Его скрипучий голос ворвался в мои уши, возвращая к реальности.

– Чегой-то ты сейчас сказала, доча? – Дед изобразил на лице полное непонимание, а когда я в недоумении перевела на него взгляд, хитро улыбнулся: – Вот, примерно так и судья отреагирует. Смекаешь, к чему я клоню?