Евгения Черноусова - Тридцать три несчастья

Да, богатая. Квартира в самом центре, на Ленинском проспекте, но второй корпус, в глубине двора, где не шумно и не пыльно от транспорта. Дом сталинской эпохи, с колоннами и лепниной. Широкая и пологая лестница. В лестничный пролёт лифт встроен. Это в четырёхэтажном доме! У входа будка консьержки. Тётя Клава ей Любу представила:

– Это моя племянница. Приехала мне помогать на время болезни. Она здесь надолго. Прошу любить и жаловать.

Квартира двухкомнатная. Но какая! Потолки почти четырёхметровые. По коридору можно на велосипеде разъезжать. А комнаты!

– Это сколько же здесь метров, – вырвалось у неё.

– Семьдесят два, – ответила.

Люба хотела извиниться, но поняла, что хозяйка даже довольна её удивлением, она гордится своим жильём.

– Здорово! У нас в трёхкомнатной пятьдесят шесть… было.

Тётя Клава обняла и подтолкнула к дверям:

– Диван в зале – твой. Вещи вот сюда будешь складывать. Пока у тебя нет ничего с собой… да, непорядок. Не дело, что барахло у чужой старухи. Перевезёшь сюда, мы с тобой под них кладовку освободим.

– Да ладно, тётя Клава!

– Ничего не ладно. У нас сейчас антреприза московская комедию даёт. А тебе даже надеть нечего. Давай-ка по магазинам пробежимся, а? Я финансирую!

– Не нужно! А вот в парикмахерскую я хочу. Мне в очереди у кабинета одна пациентка посоветовала коротко постричься. А то, когда химия начнётся, волосы полезут и будут на полу ковром лежать.

– Так это ещё нескоро!

– Я с замужества с длинными волосами. Хочу радикально имидж поменять. Сейчас каре сделаю, а к химии – совсем короткую стрижку.

– А этот настрой мне нравится! Пострижёмся обе! Тем более, мне-то короткая стрижка уже через десять дней потребуется.

Но из парикмахерской тётя вернулась расстроенной:

– Мой же мастер! Всегда меня так укладывала! А обкорнала под тифозного мальчика. Тебя вон практикантка стригла, а какая прелесть! Парик, что ли, купить?

– Парик купить не помешает. Но не надо спешить, парик рекомендуют выбирать очень тщательно. А давайте мы вам чепчик нафантазируем!

В последующие дни они столько хохотали, сколько Любе, наверное, за всю предыдущую жизнь не довелось. Их поведение было как у девочек-подростков, готовых прыснуть даже на показанный им пальчик. Люба перетрясла тётин гардероб и, вспомнив мамины уроки рукоделия, сконструировала головной убор из двух блузок, трикотажной и кружевной с пайетками. Примерив его, тётя Клава заявила, что выглядит юно и похожа в нём на Эллочку-людоедку. И надела его в театр, куда они отправились втроём, с привезшей Любины вещи Маргаритой Андреевной. Что ещё смешнее, столкнувшиеся с ними две тёткины знакомые старухи с завистью косились на её голову. И тётя Клава представила Любу как племянницу, которая недавно ездила в Париж и привезла ей это чудо в подарок: «Вещь, конечно, не брендовая, но из мастерской довольно известного дизайнера головных уборов. Выставочный образец».

Всё бы хорошо, если бы не поведение детей. Телефоны были недоступны, а когда Люба, приехав в Утятин, перехватила их во дворе, Катя взяла брата за руку и бегом потащила к подъезду. А Дениска из-за двери со слезами прокричал: «Ты нас бросила!» Дело было накануне отъезда тёти Клавы в стационар. Пребывая в неважном настроении, она, тем не менее, совет дала здравый:

– Учебный год начался. Через школу действуй. Учителя, в основном, бабы, и разводок среди них немало. Должна же быть женская солидарность!

Люба только вздохнула: уж Софья Семёновна в школе наверняка договорилась, чтобы ей заслон выстроить! Вспомнила классную руководительницу Дениса, которая перед её бывшей свекровью так заискивала, что только ниц не падала, и пригорюнилась. Но через день подумала: а Люся? Люся, её одноклассница, физику в их школе преподаёт. В школьные годы они не дружили, но ведь и не ссорились. Люся не в разводе, живут они с мужем, вроде, нормально. Как у Любы, у неё двое детей, только они маленькие ещё. Ну, не может же она как мать ей не посочувствовать! Только вот как с ней связаться? Да через школу, как ещё!

Люся, приглашённая к телефону в учительской, ответила сухо:

– Да, здравствуй. Поняла. Давай свой номер, я тебе из кабинета перезвоню.

Люба упала духом. Но учительница перезвонила минут через двадцать:

– Люба, я просмотрела расписание детей, чтобы у них занятия одновременно заканчивались. Тебе удобно будет во вторник подъехать к двум?

– Да, конечно! Ой, у меня же с утра процедура… да нет, я на двенадцатичасовой успею!