Влад Ревзин - Затемнения в Мюнхене

Это интересно, отметил про себя Уве. У Йозефа Майера, полицейского отставника, был доступ к материалам следствия гестапо.

Следователь спрашивает:

«Откуда ОНО появилось?»

Водитель отвечает:

«Когда штурмбаннфюрер справлял свои дела, в зеркале заднего вида я увидел какое-то движение. Вдоль парка, по тротуару. Мне показалось, что это просто пешеход. Но слишком высокий для обыкновенного человека. У меня инструкция. Я проверил кобуру, открыл дверь и вышел. Штурмбаннфюрер все еще стоял у ствола дерева, я смотрел на неизвестного».

Следователь:

«Вы хорошо видели приближение?»

«Фонарь над нами не работал, но за фигурой был свет, так что я видел его как силуэт. Высокий, одет в тряпку, похожую на женское платье, подпоясанное. На голове шлем, – вроде армейского, но с чем-то, будто рога. Шел медленно, металлический звук шагов. Он походил на оленя или вепря, ставшего на задние ноги. Виноват, я тогда оцепенел и дал ему возможность подойти к машине. Несмотря на темноту, я увидел в руке предмет, похожий на длинное лезвие». «Почему не воспользовались табельным оружием?»

«Только я собирался это сделать, сзади меня схватили. Похоже на полицейский удушающий прием. Мне заломали руки и нагнули. Я не мог пошевелиться.»

«Что дальше?»

«Шаги стали мягче, ОНО повернуло в парк и шло по земле. Вскрик и шипящий звук, – думаю, тогда, когда штурмбаннфюреру перерезали горло».

«Унтершарфюрер, а до инцидента вы не заметили ничего?»

«Я заметил, что от ресторана за нами следовала машина, но не придал этому значения. Легковая, выключенные фары. Но у парка ее не было».

Автор дневника сделал примечание.

«Штурмбаннфюрер Дизель умер от потери крови. А может, просто в ней захлебнулся. Горло ему разрезали. Вероятно, Дизель так и не увидел убийцу. При осмотре места преступления найдены следы, не похожие на следы от ботинок или сапог. Один из экспертов сделал предположение, что убийца мог носить сандалии, похожие на античные…»

Уве взял листок бумаги и написал:

«Сандалии? В октябре?»

Стал читать дальше.

Убийство, относящееся к 1942 году, было описано не так детально, как предыдущее. Оно было и понятно, – оно случилось последним, и следствие еще не располагало подробностями. Йозеф Майер в дневнике лишь отметил, что гауптштурмфюрера Киля убили рано утром, на окраине, выстрелом в рот.

Уве потянулся к пачке сигарет, лежащей на кровати, закурил и задумался.

В той части дневника, что относится к сентябрю 1942, Йозеф Майер упоминает список из пяти случаев, – случая с штурмбаннфюрером Дизелем и еще четырех. Даты, места убийств, способ, и еще одно-два обстоятельства. Итак, – еще одна пуля в сердце, одного повесили в лесочке за городом, третьего отравили, четвертого, – утопили, привязав какую-ту железку от трактора к ногам.

Он недоуменно покачал головой.

Когда штурмбаннфюрер Райке в Потсдаме передавал ему дневник, он сказал:

– Вы конечно же понимаете, что эту тетрадь не должен видеть никто. Лучше всего, если будете оставлять ее в тайнике в своем жилье, и делать выписки. Мое руководство полагает, что проведенное без шумихи и официальщины расследование может стать успешным. Вы, безусловно, получаете широкие полномочия, и тем не менее работаете, как частный детектив. И учтите, – кроме вас, Йозефом Майером интересуются другие лица из службы безопасности.

Уве Клюг очень сомневался, что под «руководством» штурмбаннфюрер Райке имел в виду руководителя отдела в РСХА, кто бы он там не был.

Над ним висело обвинение в убийстве близкого родственника гауляйтера Остмарка, а то задание он получил от человека, который сейчас руководил всей организацией гестапо. И пусть тогда он не представился истинным именем, со временем Клюг понял, что имел дело с Генрихом Мюллером, нынешним шефом гестапо.

Уве не было других идей, кто бы мог вытащить его с маршевого батальона и силой воли переместить в Мюнхен. Мюллер, судя по всему, помнил о нем, доверял его профессиональным навыкам, и ценил его непричастность к гестапо, партии и группировкам внутри этой громадной банки с пауками.

И эта цепкая память группефюрера СС совсем не радовала…

Оберштурмфюрер Штайнер любил порядок. Не зря его называли Надзирателем.

Когда дело разрасталось, он составлял таблицы и рисовал схемы. Систематизацией Штайнер начал сразу после допроса Ханса Меркеля. Трактирщик стал отработанным материалом, который использовать в будущем представлялось невозможным. Он оказался оторванной пуговицей, – когда обе полы пиджака исчезли, – Йозеф Майер погиб при бомбежке, а его информатор оборвал свой конец нити.