К. Тейлор - Сестры лжи

– Ты как, в порядке? – Анна встречает меня в дверях общей комнаты, где уже немало волонтеров; в одной руке кувшин апельсинового сока, в другой упаковка пластиковых стаканчиков. – Или нервничаешь, как пройдет собрание?

– Да если бы, – выдавливаю я из себя смешок. – Из головы новые щенята не выходят. Замухрышки, каких поискать. Закаканные от хвоста до носика, по два раза отмывала.

– Знаю, знаю, – печально качает она головой. – Этих заводчиков самих надо бы в такие коробки сунуть… С другой стороны, – Анна бросает взгляд на незнакомых мне людей, многие из которых явно нервничают, – в помощниках недостатка не будет. А жаль, что Ангарад ушла, правда? Симпатичная девчушка.

Я издаю неопределенный, но, будем надеяться, положительно звучащий звук, и Анна оставляет меня в покое, торопясь к дальнему торцу комнаты, где расположен столик для стаканчиков с соком. На печенье в нашем бюджете денег нет.

– Итак, – встаю я по центру и хлопаю в ладоши. На меня выжидательно смотрят семь пар глаз. Какой-то мужчина в синей водолазке, что устроился слева от всех, чуточку выпрямляется на стуле. – Первым делом добро пожаловать! И огромное спасибо, что пришли! Как вы знаете, наш приют работает исключительно на пожертвования, и у нас никогда ничего не получилось бы без вас, наших добровольных помощников. Меня зовут Джейн Хьюз, я отвечаю за собак, хотя имею опыт работы по всем здешним направлениям. Для начала немножко истории. Гринфилдский приют для бездомных животных был открыт в…

На половине выступления я вдруг чувствую, как начинает трястись карман моих темно-синих рабочих штанов. Звук-то отключен, но коль скоро уже несколько человек это заметили, мне остается лишь достать мобильник.

– Прошу прощения, – говорю я, залезая в карман. – Сейчас совсем отключу, чтобы…

«Входящий от Ал», – сообщает мне дисплей.

– Извините, ради бога, – строю я виноватую мину для всей аудитории. – Звонок очень важный. Поболтайте пока между собой, я вернусь буквально через минутку.

Я выскальзываю из комнаты, плотно прикрыв дверь, и прижимаю мобильник к уху.

– Ал? Все в порядке?

Небольшая пауза, затем какое-то шуршание, автомобильные гудки. Звук улицы.

– Эмма, какой у тебя адрес? В том городишке, где ты живешь?

Я едва разбираю ее слова из-за сильнейшей одышки.

– Коттеджный поселок «Жимолость». А что?

– Я в пути. Доберусь в районе девяти вечера. Разговор есть. Ты права: Дейзи не погибла.

– Что?!

– Подробности при встрече. В полицию не звони. Обещай. Эмма, обещай, что не будешь звонить в полицию!

– Но…

– Обещай, Эмма! Я прошу тебя!

– Ладно-ладно, обещаю. Только смотри… Ал? Ты меня слышишь? Аллё?

Короткие гудки, а когда я перезваниваю, то попадаю на автоответчик. Смотрю на часы: восемь пятнадцать.

– Анна? – Я мчусь по коридору, отчаянно надеясь, что она еще не ушла. – Анна!

– Да-да? – Она уже на выходе из конторы, придерживает дверь затянутой в перчатку рукой; шерстяное пальто застегнуто на все пуговицы.

– Мне надо бежать, кое-что случилось. Я бы ни за что не стала срывать тебе планы, но это так важно, что… В общем, очень тебя прошу: поговори с волонтерами, а? И потом еще надо будет все запереть на ночь…

– Да, но я… – Она недоуменно показывает на темную парковку. Мы после того случая со взломом попросили Дерека установить прожектор, однако там обнаружились какие-то проблемы по электрической части.

– Да-да, понимаю. – Я цепляюсь за конторку обеими руками. – Ты уже собралась, но это страшно важное дело, понимаешь? В долгу не останусь, обещаю.

Анна оглядывает меня с ног до головы, затем, грустно поджав губы, вздыхает.

– Ладно. Только учти: если завтра с утра я не обнаружу на своем столе тортик или что-то в этом духе, – говорит она, расстегивая пальто, – я тебя в покое не оставлю. Так и знай!

К дому я подъезжаю в восемь сорок; дыхание сбилось, я вся мокрая от пота. Никаких чужих машин не видно, саму Ал тоже, поэтому я приставляю велик к боковой стене и прохожу внутрь через кухню. Дверь цепляется за груду скопившейся почты; я все сгребаю в одну стопку, затем запираю замок на два оборота. Обхожу дом, проверяя, закрыты ли окна, задернуты ли шторы, затем возвращаюсь на кухню и устраиваюсь на стуле, чтобы разобрать почту. Ничего особенного: реклама да коммунальные платежки. Мусор швыряю в корзинку, счета кладу на сервантную полочку и вновь смотрю на часы. Восемь пятьдесят. До появления Ал есть еще десять минут. Опять усаживаюсь, гляжу на мобильник; нет ни входящих, ни эсэмэсок, ни уведомлений о новой почте на «Фейсбуке».