Дарья Кожевникова - Исповедь Цирцеи (СИ)

— А где тогда?!

— Пока не знаю. Но там, где это произошло, все должно быть залито кровью. На самом пустыре ваша подруга получила всего одну рану, на виске, и то посмертно, когда ее тело уронили те, кто его привез. Эта рана уже не кровоточила. Тело к этому времени вообще было практически обескровлено, потому что из смертельной раны, нанесенной собачьими зубами незадолго до этого, кровь хлестала ручьем. Причем, атаковала Аллу Георгиевну одна-единственная собака, и была она гораздо крупнее тех, что водятся на пустыре. Это установлено по следам от клыков. Кроме того, вашу подругу переодели перед тем, как ее привезли на пустырь. Погибла она совершенно в другой одежде. Об этом говорит и экспертиза верхней одежды, чистой, без следов шерсти и собачьей слюны, и то, что ее бюстгальтер оказался надет наизнанку. Сама она его так застегнуть, согласитесь, никак не могла. Ну, а еще на земле остались следы от колес, я думаю, той самой машины, на которой Аллу Георгиевну туда привезли. И следы от мужских ботинок. А вот те шавки, что обычно бегают по пустырю, к телу даже не приближались.

Аглая взялась за голову, чтобы скрыть лицо. Значит, зря шеф с парнями старались утаить правду! Не прокатило! Неизвестно, откуда, но следствию уже известно все, может, за исключением того, откуда Аллочка была привезена на пустырь.

— Аглая, — снова окликнул ее следователь. — Вам сейчас трудно говорить. Но поймите, мне необходимо получить от вас информацию, которая может помочь в расследовании убийства вашей подруги.

— Спрашивайте все, что вам нужно, — кивнула Аглая. — Я отвечу. Она была моей самой близкой, самой лучшей, да что там — единственной подругой. И у нее никого не было ближе, чем я. С семьей она давно порвала все отношения, круг общения у нее был очень широкий, но без особой доверительности, а ее мужчина женат, и Алка, хоть и любила его, всегда давала трезвую оценку развитию их отношений. Так что больше, чем от меня, вы вряд ли от кого-то о ней узнаете.

Они проговорили больше часа. В основном задавал вопросы следователь, а Аглая отвечала на них так точно, как только могла. Это оказалось непросто, учитывая, что не всю правду можно говорить, а нервы у Аглаи были натянуты, как струны. Где они с Аллочкой должны были встретиться? Вечером, на улице. Зачем? Да в кафе пойти, как не раз ходили. А она не пришла. Почему Аглая ей сразу не перезвонила, тем же вечером? Да потому что они заранее договаривались, что, возможно, планы у Аллы могут измениться в том случае, если у нее наметится свидание иного рода. Не знает ли Аглая, с кем? Нет, не знает. Аллочка никогда не любила обсуждать что бы то ни было загодя, обещала рассказать потом. Но никаких дружков с садистскими наклонностями у Аллы никогда не было. И проституцией подруга не подрабатывала. Нет, святошей не была и к жизни относилась легко, не заморачиваясь вопросами морали, но гордость имела. Не было ли среди Аллочкиных приятелей таких, кто имеет большую собаку? Вроде, нет, но точно Аглая не знает, потому что такие нюансы специально, конечно же, не выясняла. Что сама делала, не дождавшись подруги? Погуляла, пошла домой. А утром перезвонила Аллочке, чтобы узнать, как все прошло, но та не ответила. Почему Аглая звонила ей так рано? Просто что-то тревожно было на душе. Вот и позвонила, пока шла на работу, чтобы услышать, как Аллка хоть что-то буркнет в трубку спросонок. Потом, на работе, было уже не до звонков. А вечером, когда Алла не ответила на очередной вызов, она, Аглая, пыталась заявить о пропаже подруги в полицию, но заявление не приняли, сказали, что рано его подавать.

— Аглая… А почему вы, не дождавшись от нее ответа по телефону, не поехали к ней домой, а вместо этого сразу кинулись в полицию? — спросил вдруг следователь.

— Я? — тут Аглая смешалась. Да, всего сразу не учтешь, не продумаешь. А выглядит все со стороны действительно так, как будто она уже о чем-то если не знала, то догадывалась. — Даже не знаю, что вам сказать. Дома она бы мне на телефонный звонок ответила, так? Телефон-то не был отключен. Да и тревога у меня какая-то была с самого утра еще.

— И что, для этой тревоги у вас есть какие-то основания? Вашей подруге что кто-то пытался угрожать?

— Домогался ее хомяк один, — решилась на полуправду Аглая. — В годах уже, тучный, очень респектабельный на вид, но неприятный. Из богатых, даже личный шофер имеется. Но не спрашивайте, кто он, я не знаю. Я его только видела пару раз мельком, со стороны. Алка называла его Борисом. А еще она мне рассказала накануне, что недавно они здорово поругались на почве его притязаний. Характер у нее, я вам уже говорила…