Марк Раабе - Надрез

– О боже, какой же ты наивный! И что ты получил взамен?

– Взамен?

– Да, ч-черт, взамен ! Когда Юрию нужно у кого-то что-то получить, он пользуется только двумя способами. Он либо угрожает тебе, либо пытается тебя подкупить. Итак, что это было?

– Твоя… история болезни. – Дэвид сглатывает.

– Моя… что ?

– История болезни, копия всех документов из психиатрической клиники.

– Черт! – Габриэль заглядывает в глаза Дэвида, зеленые, усталые. Дно озера, затянутое водорослями.

– Мне просто нужно было знать, – тихо говорит Дэвид, так тихо, будто сам себе это объясняет. – Он сказал, что это ты стрелял тогда… Я тебя тысячу раз спрашивал. И ты все время говорил, что не помнишь…

– И? Ты прочитал эти бумаги? – севшим голосом спрашивает Габриэль, осознавая, что и задавать этот вопрос не стоит.

Только что он злился на Дэвида. А теперь? Теперь он только того и ждет, что гнев Дэвида обрушится на него, что Дэвид закричит, набросится на него. Что что-то случится.

– Прочитал. – Дэвид кивает.

«Почему он просто кивает? Почему ничего не говорит?»

Он смотрит брату в глаза. Они стоят в двух метрах друг от друга. Габриэль мог бы шагнуть вперед, протянуть руку… но эта будет та же рука, в которой был зажат когда-то тот самый выстреливший пистолет. С той ночи что-то разбилось в их отношениях, разлетелось на осколки. Хотя бы потому, что он запер Дэвида в комнате, а сам все видел, все это пережил, настрадался – даже если не может об этом вспомнить.

И никому не перебраться через эту груду осколков.

– Тебе было бы легче, если бы я сейчас кричал, да? – спрашивает Дэвид.

Габриэль ничего не говорит. «Да, было бы легче, – думает он. – Легче, когда тебя упрекает кто-то, а не ты сам».

– Я просто не уверен, правда ли ты… – Он осекается.

Металлический щелчок замка – не громче звука, с каким ставят стакан на стол, но кажется, будто в коридоре взорвалась шашка динамита.

Габриэль и Дэвид поворачиваются к входной двери.

Из коридора выходит худощавый мужчина, в руке у него пистолет, на голове – серая шляпа. Свет лампы бликует на стеклах очков в тонкой оправе. На мгновение Габриэль даже видит в них собственное отражение – и отражение Дэвида.

– Юрий…

– Den dobrij, мальчик мой. Рад тебя видеть.

Улыбка Саркова – как укол рапирой.

– Как… как вы проникли сюда? – бормочет Дэвид, глядя на небольшой пистолет с глушителем. Кровь отлила от его лица.

– Я так и знал, – потрясенно бормочет Габриэль.

Сарков склоняет голову к плечу, точно не может решить, кивнуть ему или покачать головой.

– В последнее время ты проявляешь удивительную слабость в семейных вопросах.

– Что бы тебе ни было нужно от меня, Юрий, не впутывай в это Дэвида, – устало говорит Габриэль.

Холодные серые глаза Саркова поблескивают за стеклами очков.

– Ты ведь сам говорил, что когда мне нужно у кого-то что-то узнать, я использую всего два способа – запугивание или подкуп. – Уголки его рта насмешливо подергиваются. – Тут плохая звукоизоляция, как для такой дорогой квартиры. – Он указывает на дверь. – А что касается двух моих излюбленных способов получения желаемого, то тут ты не совсем прав. Есть и третий способ.

Он спокойно подходит к Дэвиду и направляет дуло пистолета прямо в его бледное лицо. В глазах Саркова читается триумф.

– Где пленка?

Габриэль смотрит, как округлый глушитель, вдавленный в щеку Дэвида, уродует лицо брата. Юрий словно тычет каленым железом в его душу, в больное место. «Где пленка?» Этот вопрос странным эхом отдается в голове Габриэля, словно он уже слышал эти слова – когда-то, давным-давно.

– Что за пленка? – Голос Дэвида дрожит.

– Да, мне тоже хотелось бы это знать, – говорит Габриэль.

По улице проезжает грузовик, и даже тут слышен рокот мотора.

– Если тебе непросто принять решение, я могу тебя поторопить, – шипит Сарков. – Например, мне же не нужно сразу его убивать… – Он отступает на шаг и целится Дэвиду в пах. – Можно отстреливать от него кусок за куском.

Дэвид как парализованный смотрит на оружие. Страх написан на его лице.

– Да отдай ты ему эту проклятую пленку!

– У меня ее нет, – тихо говорит Габриэль. Ему хочется убежать, но ноги кажутся хрупкими подпорками. В глазах давит, как при высокой температуре. – Я даже не знаю, о чем ты говоришь, Юрий. Сейф был пуст.

– Ты тратишь мое время, – холодно отвечает Сарков. – Я знаю, что пленка лежала в сейфе. Она точно была там.

Габриэль словно оцепенел. Он хочет что-то сделать, что-то предпринять, но не может отвести взгляд от пальца Саркова на спусковом крючке. Морщинистый палец старика, скрюченный, готовый нажать…