Эра Эльто - Выбрать и выжить

– Даже не сомневаюсь, мистер Харди. До встречи.

Ольга со скучающим видом играла туфелькой, подбрасывая ее на кончиках пальцев. Перламутровый миниатюрный шедевр поблескивал в свете ресторанных огней, увлекая балерину подобно блеску драгоценностей. Ее шею украшало изящное бриллиантовое колье, в ушах сияли серьги. Волосы собраны в сложную прическу в стиле последней царской семьи русского правящего дома Романовых. Да и платье казалось вырванным оттуда. Ольга смотрелась королевой. Гибкое лебединое тело, длинная шея, большие и ясные синие глаза, светлые волосы, с которыми так чудно сочеталась диадема. Красавица пила шампанское. На вид ей можно было дать не более двадцати пяти. Она еще дышала юностью и невинностью. И на эту удочку неизменно попадались мужчины. Попадались уже почти две сотни лет – Ольга была вампиром. Одним из тех, кто, используя достижения науки и техники, легко переносил солнце, почти легко – серебро, любил воду и не боялся знака креста. Она питалась кровью пополам с эмоциями, любила принадлежать сильным существам и прожигать бессмертную жизнь. В Темном мире до нее никому не было дела – не опасна, красива, легка. Просто вампирша, с которой приятно провести время и которой все равно, чем занимаются политики. Зато в светлом мире она блистала. В настоящем – прима-балерина Большого Театра, она была на всех афишах, собирала залы и проживала каждую – даже самую незначительную – эмоцию в танце.

С тем, кого в Нью-Йорке шепотом называли Русским, Ольга познакомилась тогда, когда еще носила другое имя и танцевала в другой стране. Он пришел к ней за кулисы с причудливо сплетенным букетом белых лилий, улыбнулся и предложил поговорить наедине. Ресторан, отель, несколько дней невероятного блаженства – и Ольга решила, что с этим существом лучше не разлучаться. Он позволял ей изображать его любовницу, она позволяла ему все. Мало что зная о существе, представившемся Филиппом, она исполняла мелкие поручения, наблюдала за тем, за кем он просил понаблюдать, порой перевозила посылки. И была готова вечно делать для него все только лишь во имя надежды, что он приедет на несколько дней. Или хотя бы часов.

И вот сейчас она наслаждалась его обществом, проживая уже вторую светлую жизнь, с интересом наблюдая за тем, как и он меняет себя. Ольга не знала, кто он. Не знала его темного имени. Ей было позволено называть его Филиппом. И она знала много лиц этого существа. Он филигранно менял эмоциональный запах и внешность – а такого вампирша не встречала никогда. Поэтому Филипп стал королем ее души и божеством ее мирка, замкнувшегося на нем. Она уже не помнила, как жила без него. И не хотела вспоминать. Он дал ей все. И не мешал делать то, что она действительно хотела. Танцевать!

Туфелька покачнулась на пальце. Балерина наклонила бокал с шампанским, подняла его, чтобы посмотреть на пузырьки, подсвеченные лампой. Даже в них она видела своеобразный танец. Скорее всего, это вальс. Легкий, волнующий, стремительный вальс. Ах, когда же наконец придет Филипп?

– Леди позволит за ней поухаживать?

Официант замер, вытянувшись по струнке. Ольга посмотрела на него, слегка скосив взгляд. Кажется, его зовут Том. Работает тут давно. Всегда обслуживает Русского и всех его партнеров и «друзей». Филипп как-то упоминал мальчика в том ключе, что он может быть полезен, но, насколько знала вампирша, дальше разговоров дело не зашло. А она могла бы подарить ему темную жизнь. Научить охотиться… Мальчик симпатичный. Им будет интересно вместе. В те долгие дни и даже недели, когда Ольга оставалась одна и была предоставлена сама себе.

– Попробуй, – на намеренно ломанном английском проговорила она.

Том взял бутылку из ведерка со льдом, изящным жестом обновил напиток в бокале леди и улыбнулся, чувствуя под ее взглядом необъяснимое волнение.

– Леди желает что-нибудь перекусить?

Или кем-нибудь перекусить.

– Не думаю, спасибо.

– Может, легкий салат или десерт?

Ольга улыбнулась, наслаждаясь его оцепенением. Мальчик не смел уйти, не мог и приблизиться. И просто стоял рядом, глядя на нее во все глаза. Он был не в силах скрыть восхищение. Ольга привыкла к восхищению, которое вызывала и в смертных, и в бессмертных. Ее тело, ее танец, ее взгляд – магия. Природное влечение к вампирше становилось неодолимым, когда она начинала танцевать или просто улыбалась уголками губ. Том был обречен. А Ольга слабо надеялась, что Филипп не оставит ее ради кого-то другого.