Наталья Бердская - Бикфордов шнур

Из низкого стакана с толстым дном маленькими глотками Пуля пил виски, наслаждаясь напитком. А вокруг фонтанировало остроумие и перетекало от одного к другому, как на уроке, оставалось только руку поднять. Но вместо рук поднимали бокалы, и, подбодрённые напитками в 20, 30 и 40 градусов, все были расположены повторить и продолжить.

Пуля оставался незаметным для уже взбодрившейся компании, они были все вместе и каждый в отдельности увлечены собой, а Пуля, как скрытая камера, считывал с лиц суть и записывал на свой жесткий диск, всегда работающий в его голове.

Влад танцевал с Пелагеей, как всегда, шаловливо-вульгарно, и на них никто уже внимания не обращал. Кроме Пули – ему танец показался откровенным намеком на «сбычу мечт», подчеркивая сексуальность в движениях. И когда танец был завершен брудершафтом, Пулю возмутило поведение Влада – он вёл себя так, будто Анны и не было в этом зале. Анна – дама его сердца! Как-то совсем не по-мужски.

Откровенная демонстрация флешмоба [1] «Флеш» – мгновение, «моб» – толпа. и их токсичный танец вызвали у совсем не впечатлительного Пули брезгливость. «Хищница, – определил Пуля, глядя на Пелагею. – Ей всё равно, кто у неё на крючке. Главное, чтобы улов был её и для неё. А для сохранения своего постамента она переступит и не споткнётся. Истинное наслаждение ей приносит умение манипулировать людьми. Но муж ведь у неё, владелец одной из крупных сетей фармацевтики, должно быть, не дурак. А с виду такой профанчик-подкаблучник, что-то здесь не сходится…» – заключил Пуля.

Влад продолжал прыгать между Анной и Пелагеей. Пелагея потянет за крючочек – бежит к ней, потом вспомнит, что здесь Анна, и все их принимают почти как мужа и жену, бежит к Анне: «Дорогая! Тебе хорошо? Я так тебя люблю…» – чмокнет – и опять по кругу.

Влад пользовался терпимостью Анны, и это перевоплощалось в безупречную уверенность в самом себе. Но у Пули на этот счёт были совсем другие мысли, он был убеждён, что такое поведение не красит мужчину.

«Вот перпетуум-кобеле, – подумал Пуля и перевёл взгляд на Анну. – А она его любит. Не того ты полюбила, девочка… И ведёт он себя так, не потому что ты какая-то не такая – потому что ОН такой…» – с грустью подумал Пуля, глядя на Анну.

Потом он встал и подошёл к Катерине.

– Приношу свои извинения, к сожалению, нам надо поработать.

– Да, я понимаю, Олег Владимирович, спасибо, что порадовали нас своим присутствием.

– Всё, как всегда, замечательно, – сказал Пуля, а про себя подумал: «Ген королевской расы. Благородна! Воспитана! Это её постамент, и она никогда в своих поступках не опустится ниже. Повезло Брунову».

Потом откланялся, взглядом показал Анатолию: «Нам пора!» – и вышел. Брунов встал и последовал за Пулей.

Со стороны казалось, что Пуля вообще никого не видит и не слышит. Но… нет! Он просканировал всех присутствующих, охарактеризовал и разложил по «своим» файлам в «своём» компьютере.

Кабинет Бруновых находился на втором этаже. Пуля поднимался по лестнице, и от его пружинистых и нервных движений Брунов улавливал психоволны, вызывающие вибрации волнения. Чувствуя настрой Пули, Брунов замедлил шаг, давая возможность мыслям занять свои места и не вибрировать. Но волны взволнованности штормили, и Брунов усилием воли старался перекроить свои эмоции и взять контроль над собой.

Они зашли в кабинет.

– Олег, что случилось? Ты весь наэлектризован. У тебя на пуловере даже шерсть дыбом встала, – стараясь разрядить напряжённость, спросил Брунов.

– Сейчас расскажу, и у тебя не только шерсть, а всё одыбирится, – и, выдержав паузу в тон настроению, продолжил: – Анатолий, я был на Лубянке.

«На Лубянке…» – слова, произнесённые Пулей, секирой летели на Брунова, рассекая воздух.

Лицо Брунова сползло на колени и обнажило его до наготы. Облик, принявший за годы четкое очертание уверенности и самообладания, растёкся и потерял привлекательность фактуры.

Имея опыт работы в ФСБ, они оба понимали, что идут по тросу Бруклинского моста и тянут за собой бомбу. Бизнес, который открыл для них финансовые возможности, был основан на поставках секретной микроэлектроники, разработанной для разведки.

Готовность Брунова в сочетании с возможностями Пули принесла двум везунчикам ощутимые финансовые возможности. Ситуация девяностых бросила их в воду, и они выплыли с рыбой в зубах. Но рыбы в зубах оказалось мало. Надо бы поймать рыбищу – да неводом, да не простую, а золотую…