Анна Беглар - Дочь капитана Гранта

– Всего доброго, Елизавета.

– Ну и что это было? – осведомилась я у Трубецкой, когда мужчины покинули салон. – Чего ты завелась?

– Не понравились мне эти двое, – буркнула та.

– Мне тоже, – согласно кивнула Вероника. – А Лизон похоже в восторге.

– А почему они не должны мне нравиться? – я пожала плечами. – Очень милые мальчики.

– Хотя бы тем, что один из этих мальчиков мелькал в деле «СтеллЫ».

– Глупости. Я бы запомнила. А вот это платье очень даже ничего. Как считаете?

– Шикарно, – Вероника кивнула. – Даже ты в нем похожа на человека.

– Стало быть, берем.

– Берем, – согласилась Юлия. – Не забудьте, девочки, в восемь вечера в «Голубой иве». Просьба не опаздывать.

Последняя фраза предназначалась исключительно Нике. Та невинно похлопала километровыми ресницами и покивала. Из чего я сделала простой и логический вывод, что очередное нервное ожидание нам обеспечено. Уже направляясь к дому, я спиной почувствовала чей-то внимательный взгляд, но не стала оборачиваться. Внезапно мне подумалось, что самое противное обычно случалось со мной именно в день рождения. Причем, начиная с самого первого.

– Это была коллективная галлюцинация? – поинтересовался у Дмитрия Алекс. – Давай подождем. Я думаю, это все-таки Аля нас дурачит.

– Нет. Это не Аля. – Кожевников вытащил сигарету. – По-твоему, я просто так ей руку жал и визитку давал?

– И?

– Во-первых, Аля длинноволосая блондинка и правша, а Лиза брюнетка и левша.

– Постриглась и перекрасилась.

– Да. И отрастила себе мизинец на левой руке.

С этим аргументом, Алекс поспорить не мог. Травмировалась Ангелина еще в восьмом классе, после чего была переведена на домашнее обучение. Подальше от опасностей, постерегающих на каждом шагу.

– А про веер-то я и забыл, – вдруг грустно произнес Дмитрий. – Схожу, заберу.

В салоне юрист Кожевников пробыл недолго. Вышел снова без веера, на вопросы Алекса отвечал скупо, а под конец вообще замолчал. Будто знал, что жить ему оставалось чуть меньше суток.

Вернувшись домой, я залезла в интернет и нашла пошаговую инструкцию по нанесению вечернего макияжа. Потом вооружилась спонжами и кистями и приступила к делу. Ощущая себя симбиозом маляра и штукатура, я трудилась около часа. Заключительным аккордом, обвела контур губ красным карандашом и потянулась за помадой. Потом закрыла футлярчик и окинула себя критическим взглядом.

Вишневое платье с открытыми плечами облегало верхнюю часть фигуры и мягкими складками спадало до колен. Волосы я уложила в узел и скрепила тяжелой заколкой под золото, украшенной несколькими темно-розовыми камнями. Вечерний макияж вкупе с одеждой и прической превратил меня в хорошенькую девушку, не имеющую никакого отношения к Елизавете Орловой.

Приласкав на прощание собаку, я прихватила сумочку и уже была на пороге, когда ожил телефон. Я сняла трубку и уже заготовила быструю благодарность на поздравление неизвестного абонента, но трубка голосом дядюшки Пауля произнесла:

– Приезжай домой.

– Что? – я застыла на месте.

– Приезжай, как можно скорее, Шеба, – повторил дядя. – Ты нужна Семье, – и повесил трубку.

– Что-то вид у тебя не больно радостный, именинница, – вполголоса заметила Лера, когда мы прикончили вторую бутылку вина. Точнее спиртное истребляли мои подруги, а я налегала на соки и пепси-колу.– Или ты в глубокой печали, что джинсы отняли?

– Тебе показалось, – я изобразила улыбку. – Я радуюсь!

– Ну, смотри, – бравый полутрезвый следователь ткнула вилкой в тарелку, целясь в маринованный гриб. Шампиньон увернулся и с полтычка перелетел в тарелку к Трубецкой. Та вежливо поблагодарила и, не обращая внимания на негодующий взгляд Валерии, отправила гриб в рот.

– Это был последний шампиньон! – возмущенно произнесла Лера.

– Да? – Юлька погладила себя по животу. – Вкусный, однако.

– Это был мой шампиньон! – продолжала диспут Валерия. – А ты его схомякала. Он у тебя даже таможенный контроль не прошел!

– Паспортный, – поправила Вера, утыкаясь носом в стакан с томатным соком. – Лиз, Сириусу больше не наливать, а то, она сейчас крупномасштабные аресты производить начнет.

– Что, я еще у каждого гриба буду документы спрашивать? – завелась Трубецкая. – Твой он или ничейный?

– А хотя бы! – Лера придвинула к себе тарелку и, чавкая, принялась уплетать запеченное мясо. – А ничего. Надеюсь, этот окорочок к тебе не убежит.