Виктор Алехин - Адекватный ответ

Следователю самой хотелось как можно чаще оставаться со своим начальником наедине. Но ей неприятно было от мысли, что это всего лишь банальные, кратковременные отношения, довольно часто возникающие между начальником и подчиненной по службе женщиной. Однако со временем, как потом поняла Ирина Матвеевна, чувства укреплялись, углублялись, не тускнели, что они не оборвутся и никогда не потускнеют. Она мельком взглянула на полковника и быстро опустила взор. И который раз в этот момент подумала, что Миловидов интересный, привлекательный, очень симпатичный мужчина. На его лице нет ни одного штриха, который был бы ей противен, неприятен и вызывал бы у нее плохие чувства. И по своим духовным качествам он импонировал ей. Умный, интеллектуально развитый, любит литературу и философию. С ним можно говорить очень интересно. Можно без конца слушать, когда он говорит с ней своим лирическим баритоном о каком-либо прочитанном романе, прочитанной повести или хорошем стихотворении в каком-либо журнале. Его можно заслушаться и забыть обо всем на свете.

– Я в принципе не против твоего желания устроить романтический ужин.

– Отлично! Прекрасно! – воскликнул полковник, отвел руки от стола и выпрямился. В его темно-серых глазах мелькнул яркий, какой-то огненный фейерверк радости и даже необыкновенного счастья. Такого счастья, которого он ожидал всю предшествующую сознательную жизнь. И сейчас ему показалось, что он дождался, наконец, этого долгожданного момента. – Мне бы хотелось устроить романтический ужин сегодня. Ты как думаешь, Ира? Что скажешь?

– Сегодня? – спросила Ирина Матвеевна.

– Да, сегодня.

– Где?

– В каком-нибудь хорошем ресторане я закажу столик на двоих, и мы там проведем время. Отдохнем от нашей следовательской волокиты, от всяких служебных проблем, отчетов, приказов. Нельзя же все время думать о работе, о своих служебных обязанностях, хотя это не получается. Но все же надо отвлекаться от всего этого, на какое-то время забыть о них.

Ирина Матвеевна пристально посмотрела на полковника.

– Евгений, какие у тебя отношения с женой? – спросила она таким серьезным тоном, который говорил о том, что этому вопросу она придает не просто важное, но первостепенное значение.

Евгений Николаевич склонил голову набок и скосил взгляд в угол комнаты.

– Отношения с женой у меня очень простые и очень прозрачные. Я – сам по себе, она – сама по себе. Я не спрашиваю, где она была, где задержалась до позднего времени, иногда до утра, а она у меня ничего не спрашивает, не придирается, не устраивает никаких сцен. Одним словом, у нас полная свобода и полная демократия.

– Евгений, ты меня удивляешь.

– Чем?

– Своими словами.

– Почему тебя это удивляет?

– Ну, как ты думаешь, почему?

– Я не знаю, Ира.

– Тогда я отвечу, если ты не знаешь.

– Отвечай. Я слушаю.

– Ответ сам собой напрашивается. Вы, видимо, долго отдалялись друг от друга, а сейчас стали совершенно чужими друг другу. И давно так случилось, что она не интересуется, где ты задерживаешься, а ты – где она задерживается?

– Понимаешь, Ира, это случилось как-то незаметно, непроизвольно, независимо от нашей воли и разума. И я даже не могу припомнить, когда именно это началось. Ну, примерно года два назад. Я ничего от тебя не стану скрывать. Мы с ней вели серьезные беседы о разводе. Развестись можно очень быстро. Это сейчас не проблема. Мы с женой говорили о сыне.

– Это правильно. Это очень хорошо, – с искренним удовлетворением отметила Ирина Матвеевна.

– О детях забывают только никудышные родители. О сыне мы пока говорили как-то вскользь, мимолетно, потому что не подошли к этому водовороту, который называется развод. Но в нашем разговоре выяснилось, что она проявляет большую заботу о сыне.

– Надо полагать, – сказала Ирина Матвеевна, что ты проявляешь о сыне не меньшую заботу.

– Разумеется, Ира. Ты меня хорошо знаешь. Я сына очень люблю. Да и жена не чает в нем души. И мы понимаем, что для сына лучше, когда мать и отец живут вместе, под одной крышей и проявляют о нем большую обоюдную заботу. Но я думаю, что мы не сможем быть вместе. Не сможем жить под одной крышей. Ну и, видимо, приближается тот день, когда мы обсудим вопрос о том, как сделать так, чтобы наш развод не возымел на сына тяжелых моральных и прочих воздействий. Он должен чувствовать в равной степени любовь матери и любовь отца. А также и обоюдную о нем заботу. Это, как я думаю, можно сделать с наименьшими потерями для нашего сына. Он может приходить ко мне, когда ему захочется, пожить у меня, а когда захочет – с матерью.