Валерий Ковалев - Мертвая голова

Мы же следуем в центр, к дворцу культуры. Суд, при почти полном зале, проходит без эксцессов. «Артист» сидит меж конвойными тихо, как мышь, дробно клацая зубами.

Получив на полную катушку за грабеж, он сонно зевает и от последнего слова отказывается.

Назад едем в том же составе.

На дворе оттепель. Солнце клонится к закату.

Примечания:

Бацилла – сало (жарг)

Двинуть коней – помереть(жарг)

Кодификация – картотека сводов законов

Погоняло – кличка (жарг.)

Новые Икары

Эта история имела место быть, в СССР. На заре горбачевской перестройки. В небольшом шахтерском городке на Луганщине, родине Стахановского движения.

Главной его достопримечательностью являлась зона строгого режима на окраине, где отбывали наказание три тысячи сидельцев.

Зона именовалась у контингента «красной»*, являлось передовой в исправительной системе и курировалась лично Министром Внутренних Дел, – генералом армии Щелоковым.

В отличие от других, в ее оснащенных по последнему слову техники механических и прочих цехах, выпускается весьма нужная стране продукция: рефрижераторы, передвижные ремонтные мастерские, а также автолавки. Часть из них потреблялась внутри, а другая шла на экспорт.

Руководили процессом вольнонаемные инженеры с техниками, а сборку выполняли заключенными. Доставляемые туда с необъятных просторов Родины, при наличии определенных навыков.

Одним таким днем (был месяц май), в третьем цехе учреждения случился простой. С Горьковского автозавода, что на Волге, не пригнали партию автомобильных шасси.

По такому случаю администрация дала части зэкам выходной, оставив на рабочих местах в ночную смену, пару сборочных бригад, для доводки уже собранных агрегатов.

Те, зевая, расползлись по корпусу, имитируя трудовую активность, а вольнонаемный мастер вместе с вертухаем* поднялись в похожую на аквариум инструменталку, где принялись играть в нарды.

– Ну что, Кулибин, айда? – понаблюдав за начальниками, сказал сухощавый зэка в черной робе своему напарнику, с которым они возились у одного из рефрижераторов.

– Погнали,– цикнул слюной тот и, прихватив сумку с инструментами, оба испарились.

Имевший погоняло* «Кулибин», мотал очередной срок за участие в банде, которая специализировалась на угонах и продаже автомобилей, а его приятель, по кличке «Шпалер» – за изготовление и продажу огнестрельного оружия.

Оба отлично разбирались в технике, были у администрации на хорошем счету и косили под активистов*.

Спустя десять минут пара проявилась под звездным небом на открытой площадке за цехом. Там находились ожидавшие своей очереди всевозможные узлы и агрегаты, расходные материалы, а также различный металлический хлам. Как на любом заводе.

Поозиравшись по сторонам, лишенцы определили на гравий свою сумку, а потом, кряхтя, выволокли из кучи хлама металлическую сварную раму, с установленным на ней небольшим двигателем.

– Теперь давай винт, – приказал Кулибин напарнику, извлекая из сумки инструменты.

– Щас, – ответил тот и зарысил к соседней…

На ближайшей к цехам угловой вышке учреждения, огороженного по периметру бетонными плитами и туго натянутой за ним колючкой, нес службу рядовой роты охраны Алибеков. По национальности он был казах, служил второй год и грезил о родном ауле.

Сощурив узкие глаза, аскер* временами оглядывал свой сектор ответственности (тот был от рабочей до жилой зоны) и монотонно тянул песню.

Она называлась «что вижу, то пою», как принято у кочевых народов и чукчей.

Пейзаж был, как всегда, обычным.

В цехах ухало, стучало и визжало, за стеклопакетами оконных проемов взблескивала огнями сварка.

По другую сторону ограды светлели цветущие сады и темнели улицы городской окраины, за которыми в ночь уходила степь с балками. На многие километры.

Когда петь надоело, Алибеков уставился в небо над зоной и опупел: со стороны цехов, кверху цокотело что-то непонятное. Вроде химерной стрекозы с двумя на ней тенями.

В следующее мгновение он очухался и с криком «стой билат!» передернул затвор висевшего на груди автомата.

А поскольку «стрекоза» не реагировала на приказ, дал предупредительный выстрел вверх, а за ней очередь по теням.

Насекомое чем-то брякнуло, рушась вниз, в зоне истошно завыл ревун и загавкали в питомнике овчарки…

Поутру в учреждение нагрянула комиссия из области, во главе с начальником ГУИНа* и спец прокурором.

Для начала она осмотрела место падения летательного аппарата, зафиксировав все под протокол и изрядно поудивлявшись технической мысли исполнителей. А затем навестила тех в лазарете учреждения.