Вячеслав Григорюк - Осокин. Том 2

Осокин с Гашаковым подошли к Девяткину. Осокин еще раз оглядел зал. Просторное помещение. А с места, где лежало тело, было видно все: и судейские стулья, и стол жюри, и трибуны.

– Ну, тут у нас в комплексе носилки есть, на всякий случай, – продолжил тренер. – Парня переложили и понесли в разминочный зал. – Он зашел за плакат и двинулся вглубь зала.

Полицейские шагали следом. При каждом шаге Гашакова по коридору разносилось эхо. Слишком громко цокали каблуки на туфлях, как будто там стояли железные набойки. Осокин морщился, уж очень раздражал этот звук его больную голову. Давление начинало шалить все больше.

– Леша в себя не приходил, – продолжал Девяткин, – мы его перенесли в кабинет медика наверх, – показал на лестницу. – Багров его послушал, не услышал биение сердца и вызвал скорую.

– Он первую помощь пытался оказать? – спросил Гашаков.

– Да, но у него не получилось, – тренер остановился на входе в разминочный зал. – Скорая уже вызвала вас.

Осокин кивнул. Протиснулся между дверным косяком и тренером и зашел в разминочный зал.

Зал представлял собой вытянутое помещение с высоким потолком. Вдоль стен были расположены помосты, точно такие же, как и в соревновательном зале. А еще по углам стояли тренажеры, скамейки, брусья, перекладины для подтягивания. Возле каждого помоста стояли подставки под диски. Каждую секцию занимал какой-то определенный диск своего цвета: зеленые, синие, желтые, красные. Была куча и мелких дисков разного диаметра. Пахло потом, резиной и какими-то ментоловыми мазями. Это запах еще сильнее разбередил и без того пульсирующие виски Осокина.

– Вот тут он разминался, – подошел к третьему помосту Девяткин. – Даже штанга еще не разобрана, – и погладил снаряд по дискам. Тяжело вздохнул и сел на свободную скамейку. – И кто теперь поедет на олимпийские игры?

Осокин и Гашаков переглянулись.

– Так парень претендент на Олимпийские игры? – спросил Гашаков.

– Да, лучший в своей категории, – ответил Девяткин. – Пахал как лошадь, как заведенный. И талантливый. Очень, – тренер посмотрел в глаза Осокину. – Кто, если не он?

Осокин ничего не ответил.

– Где сейчас медик? – спросил Гашаков.

– У себя, наверху, – в сторону лестницы показал Девяткин.

– А… Сидоров не жаловался на здоровье? – спросил Осокин.

– Это спорт, сынок, – ответил Девяткин. – Профессиональный спорт. Травмы есть у всех. Он на плечо жаловался, боли его сильные одолевали. Я же тренер, пристально следить за здоровьем каждого спортсмена не могу, пусть даже парень собрался игры олимпийские выигрывать. У меня их целая команда, двенадцать человек, – с чуть заметной гордостью сказал Девяткин. – Если Алексей жаловался, то я его сразу к Багрову отправлял. Он у нас врач, он же допускает спортсменов до соревнований, он же и назначает лекарства.

Осокин кивнул.

– Пойдем, поговорим с этим Багровым, – сказал Гашаков.

Поднялись на третий этаж. Багров сидел у себя в кабинете и что-то записывал. Врач отоврался от своего занятия, когда полицейские зашли. Осокин показал удостоверение.

– По делу Сидорова? – догадался врач.

Багров был одет в медицинский халат с эмблемой на нагрудном кармане неизвестного Осокину препарата. Название было вышито красными нитями, но трудно читаемое, так что Осокин не пытался его запомнить. Возраст Багрова тоже не поддавался определению, то ли врач выглядел старше своих лет, то ли, наоборот прожил уже много, но хорошо сохранился. На указательном и среднем пальце правой руки были въевшиеся желтые пятна, что сразу выдавали в человеке заядлого курильщика. В остальном же Багров не отличался от среднестатистического мужика, что пять дней в неделю просиживает штаны, сидя в кабинете. По распухшему носу Багрова Данил не смог понять, увлекается ли этот человек спортом или прикладывается периодически к бутылке.

Осокин кивнул, а сам стал изучать кабинет врача. В воздухе витал запах медикаментов. Кабинет был разбит на две части: приемную и процедурную, разделенные ширмой. В «приемной» стояли рабочий стол, заваленный бумагой и канцелярскими принадлежностями. Рядом со столом стояла табуретка. Слева от стола, в углу, разместился шкаф с медицинскими документами, справочниками, книгами. Рядом со шкафом на стене висели различные грамоты, подтверждающие квалификацию Багрова. Напротив стола возвышалась линейка для измерения роста, рядом – старые весы, с бегающими по шкале гирьками. Желтая краска на весах отслаивалась, отчего видна была ржавчина. На платформе были протертые следы от ног. В процедурной части была кушетка, затянутая прозрачной клеенкой, и стеклянный шкафчик, полный всякими таблетками, бутыльками, склянками, тарелочками-фасолинами, шприцами и кучей всяких непонятных медицинских инструментов. На отдельной полке лежала открытая упаковка ваты. В углу на стене висел открытый умывальник. Оба шкафа, и с документами, и с препаратами закрывались на маленькие навесные замки.