Матс Ульссон - Когда сорваны маски

– Герт-Инге, – подсказал я.

– Мы его отпустили, – сказала Линн. – Он был трезв, и с машиной все в порядке. Он сказал, что недавно пообедал в вашем ресторане и решил немного вздремнуть перед дорогой.

– Он не был у меня в ресторане, – заметил я.

– Но мы-то этого не знали. Мой коллега проверил его на алкотестере, я пробила машину по базе. Все было в порядке. Мне как будто не в чем себя упрекнуть, но получается, что это мы дали убийце уйти.

– Не факт, что, если бы вы тогда задержали Бергстрёма, его не пришлось бы отпускать снова, – успокоил ее я.

Я и сам не вполне верил тому, что говорил. Разумеется, и для Лизен Карлберг, хозяйки художественной галереи и несостоявшейся жертвы Бергстрёма, и для еще одной женщины из Южной Африки, и для другой из Копенгагена было бы лучше, если бы Герт-Инге оказался за решеткой уже тогда. Но Линн права: ей не в чем винить себя. Кроме того, я категорически не мог согласиться с тем, что это Эва тогда с ним расправилась. Не Эва, а мы с Арне в конце концов прижали Бергстрёма к стенке. Эва же стяжала себе все лавры отчасти потому, что так захотел я. Мне было не с руки афишировать свою роль в этой истории.

Мы поговорили о сгоревшем доме фермера, при этом ни и я, ни Эва ни словом не помянули пропавшую девочку, Эмму. Потом Линн сказала:

– У нас в отделении это списывают на байкерские разборки. В том доме находилась штаб-квартира «Рыцарей тьмы», это могло быть расправой.

– И кто поджег? – спросил я.

– Точно не известно, но вполне возможно, это сделали «Ангелы ада». Они контролируют эту территорию и ни с кем не хотят ее делить.

Так разговор перекинулся на наркотики и Оскара Хеландера.

– Не удивлюсь, если в этом деле обнаружится русский след, – сказал я.

Слишком легко было себе представить, как Якоб Бьёркенстам посылает к Хеландеру своего широкоплечего русского телохранителя.

– Я так не думаю, – возразила Линн.

– Почему?

– Мы опрашивали соседей, жителей близлежащих домов. Собственно, на тот момент большинство их находилось за городом, ведь стояла такая прекрасная погода. Тем не менее нашлись двое, которые сидели на балконе и пили пиво.

– И что они сказали?

Голос мой дрогнул, потому что я испугался. Ведь те двое могли заметить и меня.

С другой стороны, я ведь никого не видел. Я только слышал песню «Лассе Стефанц», доносившуюся откуда-то с балкона или из открытого окна.

– Только не для газеты, – предупредила Линн Сандберг. – Мы не готовы предать эту информацию огласке. Они сказали, что видели двоих байкеров, которые вошли в подъезд Хеландера и через четверть часа вышли обратно.

– И этим вашим свидетелям можно верить?

– Мы навели справки. Первый живет в доме Хеландера, получает пенсию по нетрудоспособности и целыми днями глушит датское пиво. Второй – женщина, к которой ходит подозрительно много мужчин и которая часто задерживает квартплату. На нее несколько раз подавали на выселение. Но в данном случае их словам можно верить. И он, и она разглядели даже надписи «Рыцари тьмы» на футболках.

– Но «Рыцари», кажется, тоже проживают в том районе, – заметил я. Линн Сандберг посмотрела на меня вопросительно. Я пожал плечами: – Так я слышал, по крайней мере.

Линн положила на стол старый кожаный портфель и вытащила из него несколько пластиковых файлов.

– Вы, конечно, слышали об аварии, в которой разбились два байкера? – (Мы с Эвой кивнули.) – Один скончался на месте, другой в больнице. Причем никто не понимает отчего. По словам доктора, похоже, парня задушили, то есть это продолжение все той же байкерской разборки. Но мы просмотрели материалы камер слежения и не обнаружили никого, кто хотя бы отдаленно походил на байкера. Правда… – Линн разложила перед нами снимки из файла, – есть тут один персонаж, который слишком быстро двигается и явно старается держаться подальше от камеры. Вот он пробегает через «вертушку» на входе… и в следующий раз появляется только на этаже, где лежит раненый байкер. – Линн протянула нам фотографии. – Здесь совсем не видно лица, он смотрит мимо камеры.

Я вгляделся в снимок, и что-то в движениях загадочного гостя больницы показалось мне знакомым.

– А вы уверены, что это он? – спросил я.

Линн подняла на меня глаза:

– А вы думаете, это сделала женщина?

– Ну… кепки и штанов недостаточно для утверждения, что это был мужчина.

Линн кивнула.

Я снова взглянул на снимок. Теперь я уже не сомневался, что вижу перед собой Вивеку Бьёркенстам. Зачем же ей понадобилось убивать несчастного байкера?