Инна Бачинская - Женщина в голубом

Одним словом, компания подобралась что надо.

Яков рассказывал всякие смешные истории из своей практики, девушки хохотали и в рискованных местах шлепали его по рукам. Леша Добродеев по-новой вываливал городские сплетни, изрядно привирая и поминутно повторяя, что он, как порядочный человек, не может назвать имен, мол, «сами понимаете!», но «поверьте, вы его (или ее) прекрасно знаете!».

Монах оживился, забыл об ипохондрии и депрессии и был счастлив. Он даже получил пальму первенства за самую интересную историю, рассказав о своих памирских странствиях, укусе королевской кобры, буддийских дацанах с золотыми буддами и храмовыми жрицами, сплагиатив самые яркие куски из «Индианы Джонса».

Одр и снова поцеловала его и сказала, что всю жизнь мечтала попасть в буддийский монастырь и хоть сию минуту готова все бросить и сбежать с ним.

И так далее, и тому подобное.

Глубокой ночью Добродеев доставил Монаха домой. Они постояли у подъезда, вдыхая прохладный ночной воздух и рассматривая яркую кривоватую луну. Домой не хотелось, душа была полна томлений и неясных сожалений о несбывшемся.

– Луна! Смотри, Леша, какая луна! Совсем как настоящая. Сто лет не видел луны, – ностальгически сказал Монах.

– Ага, луна, – сказал Добродеев. – Классно посидели. Не жалеешь? Телефончик взял?

– Не жалею. Взял. Спасибо, Леша, поддержал старика.

Добродеев фыркнул иронически, но, к разочарованию Монаха, не стал утешать и утверждать, что тот еще о-го-го и «какие наши годы», а просто приобнял его на прощание и побежал к ожидающему такси.

А Монах все стоял, задрав голову, рассматривал луну и вздыхал. Вспоминал первозданную тишину векового леса, костерок и быструю речку. Потом мысли его плавно перетекли к красотке Одр и , не очень умной, но очень милой и заводной. Что, в свою очередь, подталкивало к философским размышлениям на тему: умные или красивые, что также ставило перед выбором: ты с кем? Дурацкий вопрос, разве не ясно?

Монах смотрел на луну и улыбался…

Артур Ондрик был доволен. Мероприятие удалось на славу. Завтра выйдет репортаж Леши Добродеева, интервью на ТВ, все билеты были раскуплены, благотворительный сбор превысил ожидания. Завтра… сегодня уже, на сайте «Ветка падуба» появится отчет о вернисаже с работами Ивана Денисенко и блиц-интервью гостей.

Идея с Марком Риттером оказалась плодотворной, полотном заинтересовался Боря Залкин, наваривший миллионы на вывозе в Китай металлолома.

Артур помнит его плохо одетым, с бегающими глазами владельцем кондитерского цеха, чьи пирожки с кошатиной и повидлом продавались по всему городу. А потом вдруг случилось прекрасное превращение – Боря сообразил насчет металлолома.

Дальше по восходящей: дорогая иномарка, квартира в центре, еще одна и еще, трехэтажный домина в престижном пригороде, вилла в Италии и дети в английском колледже. Теперь пришло время собирать антиквариат, иконы и картины.

Боря заинтересовался картиной, крутился вокруг, фоткал, чуть не нюхал и расспрашивал о цене; пер буром и даже начал торговаться.

Он, Артур, был тверд: не продается! Не продается, и баста, самому нужно.

Ничего, пусть клиент дозреет, никуда он не денется.

Он даже намекнул Боре, что картиной интересуются не последние люди, типа очередь стоит, так что в любом случае ему не светит.

Боря цепкий торгаш, чующий запах денег, но в искусстве полный ноль, что есть хорошо.

Были и неприятные моменты, куда ж без них.

Яков Ребров, этот сутенер и шестерка Речицкого, подпортил торжество, плевался ядом и намеками…

Подонок! И Речицкий подонок! Они снова едва не подрались.

Артур сжал кулаки и раздул ноздри, вспомнив роман бизнесмена с Зоей, женой… Они вскоре развелись, и она уехала из города. Потом вернулась, и они помирились, но осадок остался.

Зоя часто остается у мамы, вот и сегодня утром сказала, что плохо себя чувствует и домой не вернется.

Артур до сих пор не может успокоиться, и его ненависть к Речицкому, этому… ковбою и подонку, не утихает, а становится сильнее. И самое неприятное, что он из шкуры лезет, чтобы доказать ей, что он лучше, порядочнее, образованнее, чем… этот.

Это превратилось в идефикс, он понимает, что не следует, что это недостойно, но ничего не может с собой поделать, говорит гадости и передает ей все сплетни о сопернике. Он чувствует, что она ненавидит его, да и от его любви ничего не осталось…