Инна Бачинская - Любимая игрушка Создателя

– Алена, хочешь со мной? – спросил вдруг Карл. – Я уезжаю.

Девушка покачала головой и застенчиво улыбнулась.

– До свидания, Сократ. Береги Алену. Данило! Петя! – Он по очереди обнялся со всеми. Сократ чуть не плакал. Петя Трембач тяжело вздыхал. Даже циник Данило Галицкий проникся моментом. Заморгал, но сделал вид, что в глаз попала соринка.

Карл уехал. Машина его давно скрылась с глаз, а они все стояли и смотрели вслед. Данило Галицкий, Сократ, Петя Трембач и Алена…

Километрах в пятидесяти от города Карл Мессир съехал на обочину и заглушил мотор. Достал из кармана куртки конверт, а из конверта – сложенный листок, вырванный из блокнота Данилы. Но читать не стал. Повертел в руках, поморщился и снова сунул в конверт. Развернул машину и поехал обратно…

Дом Лары он нашел почти сразу. На клумбах лежал голубоватый снег, но с крыши уже громко капало, и тонкие сосульки радостно сверкали на солнце. Карл осторожно отворил калитку, пошел по расчищенной дорожке. Поднялся на веранду, стараясь не заскрипеть ступенькой.

Достал конверт, положил на стол. Подумал, что его может сдуть ветром. Взял со стола и оглянулся, чем бы его прижать. Потом решил сунуть под дверь, чтобы наверняка. Присел на корточки и стал запихивать письмо в щель над порогом. Тут дверь вдруг, скрипнув, отворилась, и Лара появилась на пороге. Карл медленно выпрямился, растерянно уставился на нее.

Они смотрели друг на друга, не зная, что сказать. Карл протянул ей конверт, и Лара, вспыхнув, взяла. На конверте было написано: Еве .

Карл откашлялся и сказал неуверенно:

– Тут в твоем саду столько снега…

– Было много… – ответила Лара так же неуверенно. – Уже меньше, растаял… Что это? – Она перевела взгляд на письмо.

– Ничего, – сказал Карл и забрал конверт. – Как… ты?

– А ты? – спросила Лара. – Отдай!

– Не нужно! – Карл спрятал руку с письмом за спину.

– Почему?

– Я же здесь! – воскликнул он и вдруг заговорил горячо и сбивчиво: – Ты можешь выгнать меня, я заслужил! Я все время думал о тебе… Ева… Честное слово! Я был здесь летом, просидел ночь на ступеньке… как последний дурак! Боялся разбудить, замерз… А утром постучал, и у тебя был… кто-то, и я испугался… и подумал, что не нужно было возвращаться. А сейчас подумал… что не могу уехать, что должен увидеть и сказать, что… Или хотя бы оставить письмо… – Он замолчал. Смотрел на нее, охватывая взглядом всю сразу – и синие растерянные глаза, и хвостик отросших, потемневших за зиму волос на макушке, и серый, толстой вязки свитер…

– Кофе будешь? – спросила Лара, не придумав сказать ничего лучше.

– Лучше травяной чай, – обрадованно сказал Карл, помня коллекцию травяных чаев в буфете на кухне.

Лара кивнула и посторонилась, и Карл вошел в дом. Дверь захлопнулась за ними. С крыши упала сосулька и со звоном разбилась – брызнули во все стороны сверкающие осколки.

Карл принялся неловко стаскивать дубленку. Лара смотрела на него, чувствуя, как горят щеки…

Максимилиан Волошин. В цирке.

Avenir ( фр .) – Будущее.

С точки зрения вечности ( лат .).

К делу ( лат .).