Гарри Зурабян - Гекатомба

Уилсон спустился в гараж, открыл кладовку-тайник и вытащил объемную кожаную сумку. Из нее достал почти новые вещи: джинсы, рубашку, темно-серый шерстяной свитер с оригинальной аппликацией черного кондора слева. Из пакета - чисто вымытые коричневые туфли на толстой, рифленной подошве, пакет поменьше, в котором лежали парик, грим и очки в тонкой оправе. Стэнли взял свитер и джинсы, поднес их к лицу, вдыхая запах. Сердце запрыгало, как теннисный мячик на корте. Улыбаясь, он блаженно зажмурился и... тишину гаража разорвал в клочья визгливый женский крик.

- Не подходи ко мне, ублюдок! - в глазах Дины искрами метались отчаянная решимость и злость.

Но где-то в глубине Стэнли заметил едва приметные всполохи животного страха. Он доверчиво улыбнулся ей. Голос его прозвучал ласково, убаюкивающе и завораживающе:

- Дина, зачем ты сопротивляешься? Я дам тебе бессмертие. Не бойся, это нисколько не больно, - он кивнул на огромный нож, зажатый в руке. - Я ведь профессионал и знаю, куда надо ударить. Дина, я - врач.

- Ты - не врач! - ее крик перешел в безумный, хриплый вой. - Ты взбесившийся, сумасшедший импотент! - она нервно сглотнула слюну, напряженно следя за каждым его движением.

- Дина, - он придвинулся к ней еще на два шага, - ты ведь не хочешь иметь детей, не так ли? - его лицо исказила брезгливая, презрительная гримаса. - Они вырастут такими же красивыми, но более - порочными. Дина, я помогу тебе искупить все твои грехи и при этом навсегда остаться красивой.

Она ответила ему потоком отборной брани.

- Ты не должна оскорблять меня, - обиделся он и неожиданно, потеряв контроль над собой, взрываясь изнутри рвущейся волной предчувствия крови, закричал:

- Ты не должна говорить мне этого, похотливая, грязная шлюха!

Уилсон кинулся к ней, намереваясь ударить в низ живота. Но за секунду до удара, Дина, стоявшая на кровати и прижимавшаяся спиной к стене, кинулась на него, как кошка, пытаясь вонзить ногти в его глаза. Стэнли дернул головой, отклоняясь, но она уже повисла на нем, увлекая на пол. Ударившись затылком, последнее, что он почувствовал - мягкая, поддатливая плоть, рассекаемая ножом, крепко зажатым в его руке...

Стэнли, тяжело дыша, нехотя отвел руки с одеждой от лица. Он был пьян пережитыми воспоминанием. Однако, к сладостному, будоражащему чувству примешивались горечь и разочарование.

Когда Уилсон пришел в себя, Дины нигде не было. Кровавый след обрывался на ступеньках, ведущих во двор. Он долго искал свою седьмую жрицу вокруг заброшенной сторожки в горах, которую открыл для себя год назад, превратив в Храм красоты. Именно здесь он держал колбы с заспиртованными матками шести предыдущих его жриц, которых он принес в жертву. Эти шесть женщин навсегда остались ослепительно красивыми и молодыми. Он подарил им вечную молодость и красоту. К их мертвым телам впоследствии прикасались руки многих мужчин - полицейских, детективов, экспертов, но никто из них уже не смог совокупиться с их красотой и зачать новых демонов тьмы. У них не было матки. Стэнли Уилсон разорвал порочный круг грехопадения. Однако магическое число "семь" не давало ему покоя. Дина должна была стать седьмой его жрицей. Он должен ее найти!

Поспешно уезжая, Стэнли, со слезами на глазах, сжег свой Храм красоты. О Дине он услышал уже через несколько часов из экстренного выпуска новостей. И теперь не проходило ни дня, чтобы о ней не говорили. Эти остолопы-полицейские называли ее очередной жертвой серийного убийцы. Ее подобрала проезжавшая машина. О пострадавшей ничего неизвестно, так как с момента обнаружения и до настоящего времени она находится без сознания вследствие ножевого ранения и большой кровопотери. В тот же день в пожарную часть поступил сигнал о горящем заброшенном строении в лесистой части гор близ города . Полиция пока отказывается от комментариев по поводу взаимосвязи этих двух происшествий.

Стэнли усмехнулся, вспоминая события тех дней. Они ничего не найдут и не узнают. Им просто это не дано. Он с сожалением посмотрел на вынутые вещи. Они были с ним все эти семь месяцев. Делили восторг и экстаз, чувствовали смятение и ужас жриц в их последнюю минуту. Они впитали запах возмездия, крови и искупления. В этих вещах застыли мольба и крики, смирение и агония. Они видели то, что видел он. Они делали это вместе с ним. Они чувствовали так, как чувствовал он. Они помнят все, что он помнит. Они - часть его и часть его миссии.

Глядя на вещи, Уилсон понимал,что должен расстаться с ними, но ему было бесконечно жаль, как-будто кто-то злой и безжалостный вырвал из него часть плоти. У него защипало в глазах. И в память вещей упал прозрачный, чистый оттиск слез сентиментального Стэнли Уилсона.