Гарри Зурабян - Гекатомба

Мне надоело не жить, а присутствовать в мире, где политики решали мировые проблемы, олигархи - экономические, силовые структуры политические, понтифики, имамы и священники - религиозные, а все вместе Их Величества Глобальные Проблемы. Ты понимаешь меня, сестренка? Все, о чем я мечтал: чтобы хоть одна живая душа на этом гребанном мировом пространстве с населением в несколько миллиардов человек, повернулась ко мне лицом, понимаешь - ни к моей стране, ни к строю, в котором я живу, ни к моему вероисповеданию или обществу, а - ко мне! Я хотел личного тепла и чувства...

Чтобы кто-то однажды подошел и спросил: "Как ты спал сегодня? Что ты ел вчера и ел ли вообще? Может, у тебя где-то болит, может, тебе нужна помощь?". Никто не подошел... Никто из нескольких миллиардов! Вот тогда я понял, что остался один и никому не нужен. Ты знаешь, что значит остаться одному на огромной планете среди нескольких миллиардов призраков? Тот, кто прошел через это, перестает быть нормальным человеком. Он ищет для себя иной мир. Мир иного разума и души, где он, наконец, станет свободным от любых постулатов и законов общества, которое его безжалостно отвергло, прикрываясь лицемерными и лживыми словами о всеобщем братстве, равенстве и благоденствии для всех и нисколько не заботясь о каждом. Но стоит ему уйти в иной мир... О-о! Вот тогда о нем начинают говорить все! Он становится суперзвездой! Он оказывается нужен всем!

Политикам - потому что они клянутся поймать человека из иного мира и покончить с ним. Голосуйте за такого политика!

Олигархам - потому что для них человек из иного мира - лишний повод заявить о себе и вырвать у себе подобных толстый кусок пирога из бюджета. Дайте нам денег на нашу программу "социальной адаптации" и мы поведем вас к "светлому будущему"! Не уточняя, правда, что дорога будет выстлана старыми страхами и ужасами.

Архонтам, базелевсам, полемархам, жрецам, - всем! - всем вдруг станет нужен человек из иного мира.

Им нужен будет изгой, пария, сумасшедший, чтобы на его фоне все они выглядели благородными, честными и безгрешными... - Он горько усмехнулся, но тут же его лицо приняло хитрое и коварное выражение: - Но они не знают главного, сестренка... - Он рассмеялся и, приблизившись, торопливо зашептал ей прямо в лицо: - Они могут лишь поймать меня, но не способны убить! Я их крест, возмездие и вечное проклятие. Я дан им в наказание, как Каин или Иуда, от начала до скончания веков. И знаешь, почему они не могут меня убить? Потому что я - их собственное порождение! Я - их сын, их плод, но зачатый не в любви, а в демоническом совокуплении, не мужчиной и женщиной, а Властью и Пороком, Поводырями и Ложью, Злом и Смертью...

Она перестала плакать, в немом изумлении слушая его взволнованный монолог. Ничего подобного в ее жизни до сих пор не случалось. К сидящему рядом человеку (и человеку ли?) она испытывал острые, противоречивые чувства. С одной стороны - жалость, ведь он был ее родным братом. Да и его исповедь несказанно удивила ее и потрясла. С другой - ужас, ибо, несмотря на то, что этот человек в чем-то вызывал сочувствие, он был убийцей жестоким и безжалостным. Но главное, что тревожило и занимало ее в данную минуту - как ей поступить?

Она вспомнила встречу в лесу с ТЕМ, ЧТО БЫЛО ВСЕГДА.

"Предать или спасти? - вечная дилемма, - думал Аглая. - Это только в истории было просто - умыл руки, как Понтий Пилат, и плевать: проклянут ли потомки, оправдают ли... А если бы Иисус Христос был родным братом Пилата? Кого бы тогда казнили вместо него - подставили Иуду? И как бы вообще развивалось человечество, если бы Христос остался жив? По каким законам? Но, увы, в том-то и дело, что Он просто по определению не мог остаться живым. Потому что был другой. Из иного мира. А все, что иное, не может иметь право на существование в этом, "лучшем из миров", как сказал кто-то. Наверное, он был большой оптимист...".

- О чем ты думаешь? - осторожно спросил он.

- О том, что тебя ждет, - со вздохом ответила она.

- Меня ничего не ждет. Для меня уже объявлена последняя остановка. Что такое для Вселенной несколько минут или часов, оставшиеся до того, как меня найдут?

Он говорил тихим, спокойным голосом, в котором напрочь отсутствовали надрыв, театральность или фатальная обреченность. Он просто ронял слова, несущие в пространство истину. Для него, действительно, уже не существовало будущего. Не зная точно, кто и когда, он чувствовал, что скоро - вот-вот на него должно обрушиться возмездие.

- Знаешь, - нарушил он возникшую паузу, - я сейчас провожу тебя домой. Не хочу, чтобы все узнали, кто был твоим братом. Пусть это останется нашей с тобой тайной. Хорошо? Это ведь совсем рядом, почти в двух шагах... задумчиво проговрил он. - Как странно иногда закручиваются человеческие судьбы и связи. Нас разделяло двадцать с лишним лет разлуки, а мы, оказывается, жили друг от друга всего в нескольких шагах. И надо же... Первым тебя нашел не я, а Валерка Гладков - мой вечный соперник, еще, наверное, с детсадовских времен. - Он весь сжался, обхватив голову руками и с неизбывной тоской прорычал: - Господи-и-и... Мать всю жизнь старалась дать мне ВСЕ! Но... Но в главном обделила. Она лишила меня сестры единственного близкого и родного человека, который мог бы уберечь меня от самого себя и от сумасшедшего одиночества.