Наталья Александрова - Амулет Великого Слона

– Пашка, – прошептала Ася и схватила его за руку, – но я же сама видела…

– Я же тебе сказал – я живучий!

– А как… как ты меня нашел?

– Шутишь? – Он снова улыбнулся своей неподражаемой кривой улыбкой. – Среди наших слухи распространяются, как огонь по степи. А когда я услышал твое имя – разве я мог сомневаться? Вряд ли в нашем городе есть еще одна девушка с таким именем!

Увидев испуг на ее лице, он правильно понял его причину и успокоил:

– Не бойся, то, о чем говорят наши, не попадает в чужие уши. Можешь не беспокоиться, никто посторонний не узнает, что ты здесь. Можешь жить здесь сколько хочешь.

Тут он оглядел тесную комнату и понял всю двусмысленность своих слов.

– Да, здесь, конечно, не очень просторно, но ты ведь хотела спрятаться. Кстати, не расскажешь, в чем дело? Кто за тобой охотится? Может быть, я смогу тебе помочь.

И Ася, сама не зная как, рассказала этому восставшему из мертвых другу о том, что произошло с ней за последние дни.

О женщине на мосту, о таинственном амулете, непонятным образом оказавшемся у нее в кармане, о людях, которые преследовали ее после этого. О том, как ее похитил чернокожий министр, и о том, как ей чудом удалось от него сбежать.

– И вот ваши люди меня приютили, но я не знаю, что мне теперь делать. Со манге те кира…

– Ты еще помнишь наш язык! – проговорил Павел, гладя ее по руке. – Ладно, не переживай, мы что-нибудь придумаем.

Он выглянул в коридор и что-то крикнул по-цыгански.

Ася не поняла его слов.

Значит, все же подзабыла язык. Да это немудрено – сколько с тех пор прошло времени… целая жизнь.

– Пашка… – проговорила она, глядя на этого незнакомого мужчину и пробуя на вкус давно забытое имя.

Нет, прошлое невозможно вернуть…

В дверь постучали, и вошла молодая девушка с подносом. На подносе были горячий кофейник, две чашки, тарелка с бутербродами. Поставив поднос на столик, девушка тут же исчезла.

– Выпьем кофе, – проговорил Пашка, разливая по чашкам горячий ароматный напиток.

Внезапно Ася поняла, что ужасно проголодалась.

Она пила горячий, крепкий и сладкий кофе – и какая-то тугая пружина внутри ее души понемногу разжималась.

Они с Пашкой разговаривали: вспоминали то время, когда вместе бегали по улицам, рассказывали, что с ними стало после.

Пашка рассказал, что его уже привезли в морг, когда внимательный врач заметил слабый, нитевидный пульс и сделал все, чтобы вернуть чумазого цыганенка к жизни.

Он легко отделался – потерял только один глаз.

А потом вернулся к своим.

Об Асе никто ничего не знал, а Пашка был слишком слаб, чтобы самому ее искать. А потом цыгане увезли его далеко на юг, там он провел пару лет и поправился окончательно. А когда вернулся, все изменилось. Дом, где жили цыгане, все же снесли и построили на том месте торговый центр.

Взялись власти и за цыганских детей. На улице не было уже так вольготно, Пашке и таким же, как он, детям улицы пришлось даже ходить в школу.

– Да неужели? – прыснула Ася, представив себе Пашку за партой.

– Точно, – усмехнулся Пашка, – кстати, учился я даже неплохо… Лишние знания никогда не помешают, тем более цыгану, это еще дед мой говорил.

Ася рассказала, как попала в приют, как там ее нашла бабушка. Рассказала о своем третьем, счастливом детстве.

Как жили они с бабушкой в той самой квартире, где она живет сейчас, как бабушка твердила ей, чтобы забыла все, что было с ней прежде, и начала новую жизнь.

Бабушка работала в библиотеке и не представляла себе жизнь без книг. И Асю потихоньку приучила к чтению. После всего, что с ней случилось, Ася была тихой и нелюдимой, не любила шумных сборищ, криков и гвалта на школьных переменах и во дворе.

В новой школе ее не обижали – учителя попались хорошие, бабушку там знали. Дети, конечно, были разные, но Ася за два года уличной жизни всякого повидала, многому научилась, так что обычно ей достаточно было просто пристально поглядеть обидчику в глаза, и он сразу же терял охоту ее оскорблять.

И все же лучше всего Асе было дома с книжкой. Книжка не обманет, не подведет, не подставит ножку, не раздует сплетни, не станет за спиной говорить гадости.

Ася училась, помогала бабушке по хозяйству, понемногу вообще взяла все заботы на себя, ведь она рано научилась взрослой жизни – с семи лет сама добывала себе пропитание, да еще и за мамой нужно было присматривать.

Как уже говорилось, бабушка была фактически Асе не родная, просто с родной бабушкой были они с детства близкими подругами. Та умерла рано, а мама Аси к тому времени повзрослела и бабушкиных советов слушать не стала – сразу же после школы пошла работать.