Наталья Александрова - Амулет Великого Слона

– Кровь! Кровь!

– Замолчи, птица! – ответил ей молодой воин. – Я пришел не к тебе, я пришел к твоему хозяину!

Ворона и правда замолчала, а ворота в изгороди словно сами собой открылись, приглашая Чаку войти.

Перед большой хижиной сидел на корточках мужчина средних лет с головным кольцом в волосах. Это кольцо и внушительный вид незнакомца говорили о его высоком положении, и Чака понял, что перед ним – знаменитый кузнец Нгоньяма.

– Сакубона, баба! – проговорил Чака, как положено при встрече со старшим. – Я вижу тебя, отец!

– Сакубона, – невозмутимо ответил ему человек железа.

– Здоров ли ты, отец? Здоровы ли твои жены и дети? Здоров ли твой скот?

– Мы все здоровы, – ответил ему Нгоньяма, – а здоров ли ты, молодой гость?

После этого традиционного обмена любезностями Чака опустился на корточки напротив хозяина и замолчал. Такое молчание никого не смутило – оно было признаком хорошего тона.

Выдержав положенную паузу, кузнец осведомился:

– Издалека ли ты пришел?

В ответ на этот вопрос Чака, как положено, рассказал о своем происхождении: к какому племени он принадлежит, какому вождю служит, в каком краале живет. После этого гость и хозяин поговорили о многих посторонних вещах: о том, что в стаде племени э-лангени родился теленок с двумя головами, о том, что молодой Дингисвайо на охоте в одиночку убил льва, о том, что за Красной рекой видели странных белых людей… только об одном они не сказали ни слова – о том, ради чего Чака пришел в лесной дом кузнеца.

Поспешность в таких вопросах считалась неприличной.

Во время этого разговора Нгоньяма успел приглядеться к своему гостю. На том не было леопардовой шкуры – непременного атрибута вождя или наследного принца. Однако величественная осанка гостя, спокойное достоинство его поведения и еще что-то неуловимое в его облике сказали человеку железа, что перед ним незаурядный человек, которого ждет великое будущее.

Наконец все приличия были соблюдены, и Чака сообщил кузнецу, для чего он пришел.

– Я хочу, чтобы ты выковал для меня наконечник копья, какого еще не было в наших краях. Этот наконечник должен быть тяжелым, широким и острым, он должен нести смерть одним ударом и не должен затупиться или сломаться в тысяче схваток!

– Если он будет таким тяжелым и широким, как ты говоришь, копье с таким наконечником не полетит далеко.

– Копье и не должно лететь. Брошенное копье делает сильнее твоего врага. Копье должно быть оружием ближнего боя, оно должно нести смерть одним ударом.

– Я слышу тебя, – проговорил кузнец с удивлением и уважением, – ты несешь в наши края новую войну. Ты несешь в наши края новое время и новые порядки.

– Я всего лишь слушаю небо и выполняю его волю.

– Ты несешь в наши края новое время. Я чувствую его запах – это запах крови. Большой крови.

– Новое время всегда несет много крови. Кровь польет бескрайний вельд – и вельд принесет обильные всходы. Кровь удобряет землю лучше любого другого удобрения. И для тебя, человек железа, будет очень много работы.

– Я слышу твои слова, – ответил Нгоньяма, – я слышу слова великого воина и великого вождя. Я сделаю такое копье, какое ты хочешь. Тяжелое, широкое и острое.

– И еще я хочу, чтобы ты вложил в него самое могущественное колдовство.

– Я сделаю это. И я возьму с тебя немного – всего одну телку. И эту телку ты отдашь мне тогда, когда сможешь. Тогда, когда у тебя будет собственное стадо.

– Это очень щедрые слова, человек железа. Ты очень добр ко мне, и я этого не забуду. Может случиться так, что эта единственная телка превратится в огромное стадо, которое не сможет вместить ни один крааль. Даже самый большой.

– Я только посылаю вперед свою кукурузу, – ответил Нгоньяма старой африканской поговоркой. Смысл ее был в том, что предусмотрительный и дальновидный человек, отправляясь в дальний путь, посылает вперед самых быстроногих слуг с припасами, чтобы было чем подкрепиться, придя на новое место.

– Чтобы сделать для тебя новое копье, мне придется сделать новую печь и новые кузнечные меха. Это потребует много времени, так что ты можешь отправляться домой. Возвращайся через семь дней, когда работа будет сделана.

– Нет, человек железа, я хочу видеть твою работу от начала до конца, я хочу принимать в ней участие! Тогда новое копье станет частью меня самого и будет верно служить мне.