Наталья Александрова - Амулет Великого Слона

На Асиной кухне, как и во многих других старых петербургских квартирах, был так называемый холодильный шкаф – узкий шкафчик в толстой наружной стене, устроенный так хитро, что в нем даже в жаркий день было холодно, как в погребе. В этом шкафчике молоко долго не скисало и продукты оставались свежими, так что бабушке не нужен был холодильник.

Правда, со временем бабушка холодильник все же купила, а в холодильном шкафу хранила банки с вареньем, соленьями и прочими заготовками. После бабушкиной смерти Ася этим шкафчиком не пользовалась, в нем стояли всякие ненужные вещи: старые кастрюли, пустые банки, коробки и прочая ерунда, которую она все не собралась выбросить.

Но секрет заключался не в наличии этого шкафа, такие шкафы были во многих квартирах их дома.

Секрет заключался в том, что самая верхняя полка холодильного шкафа, точнее его крышка, вынималась, и открывался лаз, через который можно было попасть на чердак.

Вот про этот лаз не знала ни одна живая душа, даже Панфилыч (по крайней мере, Асе хотелось на это надеяться).

И вот сейчас Ася отправилась на кухню.

Как она и думала, грабители проверили холодильный шкаф – он был открыт, и все содержимое полок вывалено на пол. Среди старых кастрюль сверкали осколки банок.

Ладно. Это то, что называется «не было бы счастья, да несчастье помогло».

Теперь Ася выбросит все это барахло и наведет в шкафу порядок.

Но сейчас ее волновало другое.

Взобравшись на табуретку, Ася проверила верхнюю полку холодильного шкафа.

Она была на месте, грабителям не пришло в голову, что ее можно вытащить. Выдвинув полку, Ася запустила руку в лаз.

Там было холодно.

Просунув руку поглубже, она нащупала углубление между двумя кирпичами. В это углубление проходила только тонкая рука – девичья или еще лучше детская.

В своем третьем детстве – том, которое прошло в этой квартире, – Ася пользовалась этим углублением как тайником.

Нет, не то чтобы она скрывала от бабушки какие-то секреты. У них с бабушкой было полное доверие.

Просто, начитавшись всяких интересных книг, она захотела устроить свой собственный тайник.

И сейчас этот тайник очень ей пригодился.

Ася завернула таинственный кулон в кусочек мягкой ткани и засунула его в углубление между кирпичами, а потом задвинула на прежнее место верхнюю полку.

Теперь она могла не беспокоиться – бандиты ни за что не найдут ее тайник, а если даже каким-то чудом найдут – не смогут достать оттуда кулон. Для мужской руки углубление чересчур узкое.

Ася отмыла руки и лицо от пыли и легла спать. Ни на уборку, ни на что другое у нее не было больше сил. Завтра, все завтра…

Но сон, как ни странно, не шел.

Сначала ей казалось, что кто-то возится у входной двери, и она подскочила в кровати так, что взвизгнули пружины, потом кто-то ходил на чердаке, очевидно, Панфилыч устраивался на ночь. Потом было душно, а она боялась открыть форточку.

А когда наконец она уснула, то приснился тот давний детский кошмар: как будто ее засасывают огромные комки пыли, из которых торчат панцири засохших насекомых и еще какие-то засохшие корешки и длинная шерсть. Ася хочет освободиться, но руки и ноги накрепко связаны сухими безжизненными щупальцами, она хочет крикнуть и позвать на помощь, но рот уже забит клейкой вонючей пылью. Она начинает задыхаться, и только тогда кто-то зовет ее: Ася, Ася, это же только сон…

Ася проснулась в холодном поту. Сердце билось где-то у горла. Никогда еще кошмар не был таким ужасным.

«Это от духоты», – подумала она, подойдя к окну.

На улице шел дождь. Он монотонно стучал по откосам окон, и стук этот напомнил Асе стук колес электрички, куда водили ее цыганята, чтобы просила милостыню. Поначалу пассажиры подавали неплохо, привлеченные Асиной экзотической внешностью, потом стали отмахиваться, ругаясь, и толстый Лойко, что забирал у них деньги, сказал, чтобы Асю больше не приводили.

Но это было потом, года через два после их приезда в Россию. А тогда, когда Асю выписали из больницы, все изменилось к худшему – мама начала пить.

За этот месяц умерла мачеха. Но перед смертью переписала квартиру на маму, так что с пропиской теперь не возникло проблем. Мачеха хоть и болела, но голова у нее соображала, она вызвала нотариуса на дом, подписала все бумаги, живи, Мария, сказала, раз у тебя ребенок, только просила похоронить по-человечески.

Все это Ася узнала позже, из разговоров с той же соседкой. А тогда она была слабая и равнодушная после болезни, много спала, из дома не выходила.