Алексей Мухин - Истории одной ночи

– Не перебивай дедушку, – пошутил дядя Митя. – Ну, это должны быть лучшие сапоги: чтоб ты умер, а о тебе помнили. Так цивилизация обогащается. Вот какая тебе разница, кайфуешь ты от палки колбасы или от модных брюк? Тут кайф нехитрый, однотипный. Так стоит ли гнаться за новыми штанами, только потому что старые вышли из моды?.. А ты, Лёш, сходи в лес, на речку – вся природа с тобой разговаривает тысячами голосов, а мож, мильонами. И почувствуй: ты – человек, часть этой жизни, совершенствуй себя – и жизнь ощутит твою заботу о своей частичке. Вот такая мораль была… Да много чего было… ладно, потом, давай поедим.

– Интересно ты рассказываешь, дядь Мить.

Тот почему-то усмехнулся и принялся молча есть. Алексей разобрался с супом раньше, приложил салфетку к губам и объявил:

– Дядь Мить, я пойду пройдусь. У меня почти всё готово!

– Я смотрю, ты в настроении, – заулыбался дед.

– После вчерашнего, ты знаешь… – начал Алексей.

– Иди, иди, третья колонна, – заторопил в шутку дед, видимо, снова-таки имея в виду «пятую колонну».

– Дядя Митя! – чуть не обиделся Алексей.

– Лана, шутя я… Только на кладбище ни ногой.

Маленькое ухоженное кладбище в чистом поле, покрытом снегом. Дорожка вытоптана кровяными следами… Что-то потянуло Алексея подойти ближе.

На одной из плит – портрет Насти, а вот – портрет того здоровяка, что её спасал. А это… Люся! Люся-а-а-а!.. Он закричал что есть силы, упал на колени и закрыл лицо руками. И ещё долго ему вторило эхо. И тут он вдруг ощутил, что ничего нет… Вода и снег, поле и небо… только нет ведь этого всего. Это даже не пустота – нет самого пространства, и он здесь один. В ушах зазвучал слышанный когда-то рассказ бабушки. Ей приснился умерший сосед. Она спросила: «Ну, что там?..» – и он ответил: «Ничего. И очень холодно». Так вот оно что. И правда, холодно. Холодно и жутко.

– Ну чего ты туда полез! – дед Матвей склонился над постелью Алексея. – И я ещё дурак: как можно вам что-то запрещать, – заворчал он по-старчески.

– Это сильно страшно? Дядь Мить? Прости меня, дядь Мить, – говорил Алексей, еле ворочая языком. С него градом катился пот.

– Время чуть тебя не засосало. Остался бы где-нибудь там, непонятно где, во временной яме. И пиндык! Хорошо хоть Лизка, шельма, шляется где ни попадя, вот хоть толк с неё какой стал.

– Дядь Мить… – пытался что-то сказать Алексей, но дед не дал договорить:

– Ладно, расскажу тебе, что это. Вот этот здоровяк на реке, утопил он эту девочку из-за наследства. И сам потом сдох в этом же озере. Теперь вот здесь. Спасает её каждый день, всё вину перед Господом исправить хочет. Красноармейца этого нашли недавно, вот тоже ко мне попал. НКВДшник – столько людей на тот свет отправил, что… ой, говорить не охота!

– Дядь Мить, мы живы?

– Да, мы живы. Ты да я. Сидим тут вместе с проклятыми Богом скелетами!

– Мне кажется, ты их делаешь лучше… читая молитвы.

– Может быть, ты и прав, – дед Матвей встал, подошел к камину и бросил в него ещё одно полено, которым тут же увлекся огонь. Затем вернулся в кресло и набросил на себя одеяло.

– Ты знаешь, времени нет, это доказал ещё Эйнштейн. Прошлое так же реально, как и настоящее. Вот только где оно? Оно здесь. Я вообще не знаю, где мы находимся. Бог не даёт ответы на все вопросы, чтобы ты мог куда-то расти, к чему-то стремиться. Я не знаю, где мы, не спрашивай. Да, твоя…

– Люся? Что с ней? – встрепенулся Алексей.

– Лежи спокойно, не вскакивай, ты не зря её ревновал, умерла в постели со своим любовником. Он её до смерти… того…

– Люська, Люська, она любила это дело, – запричитал Алексей.

– Выпьем? Тебе не помешает.

Алексей криво улыбнулся.

– Закрой глаза, – сказал дядя Митя.

Алексей закрыл, а когда открыл, увидел накрытый стол. Он потихоньку встал с постели и перешёл к столу.

– Дядь Мить…

Дед Матвей опять не дал договорить.

– Я не рассказал тебе, зачем я здесь, – тон его немного изменился и стал грустнее. – Я её жду. Она придет сюда… Сорок лет прошло, а всё никак не могу её забыть. Эх, да ладно, давай сменим тему.

Дед Матвей налил ещё своей волшебной водки, и они отвлеклись от грустных раздумий. Дед опять шутил, вспоминал какие-то байки.

– Эх, Ляксей! Машку сегодня примешь?.. Стриптиз хочешь?

– Дядь Мить, о чем базар, – заулыбался Алексей, разведя руки в стороны.

Откуда ни возьмись появился шест. На нем повисла голая Маша и под крики деда «Маня, жги» начала вытворять такое…

Так они просидели почти полночи. Дед Матвей попрощался и пошёл к себе.