Галина Романова: Изменница поневоле

– И что было потом?

– Потом… Потом я осел в большом городе. На людях затеряться легче. Пожил какое-то время с документами этого солдата, что в поезде ехал. Года через четыре решил, что все, хватит. А ну как станут его чествовать к юбилею победы? С наградами все же мужик вернулся, вдруг родня какая сыщется и приедет. Документы я сжег и снова достал паспорт Гаврилова. По нему стал жить. В этот город вернулся, тянуло меня к Леночкиной могилке. Еще через десять лет, в начале 1960-х, решил, что и Гаврилову пора уйти. Много внимания местная общественность стала уделять героям войны, а значит, и военным преступникам тоже. Документы Гаврилова я тоже сжег. Но уже после того, как справил себе паспорт на имя Зотова.

– А это кто? Вы его тоже?..

– Нет, Маша. Такого человека никогда не было, он в 1962-м появился. Уже по другому адресу был прописан. Видишь, как я ловко все обстряпал. Даже петлять особо не пришлось, просто переехал на соседнюю улицу. Немного над лицом потрудился. Прическу поменял, походку. Шрам себе вот этот сделал. Сам, ножом. Сейчас он с морщинами сравнялся, а тогда страшный был, рваный, людишки отворачивались.

Зотов ткнул себе в левую щеку пальцем. Если честно, Маша всегда думала, что это морщины у него такие глубокие. То ли не рассматривала старика никогда пристально, то ли просто таким вопросом не задавалась. Доверчивая дура.

– И прожил на соседней улице, пока эту вот квартиру себе не купил.

– Купили? А на что? Заработали? – усомнилась Маша.

– Работать пришлось, конечно. – Зотов недовольно сморщился. – Хоть денег у меня было предостаточно, работать пришлось, чтобы у общественности вопросов не возникало. На пенсию опять же заработал. Скромным слесарем на местном заводишке много лет трудился. Пока заводишка тот не накрылся медным тазом.

– А откуда же у вас деньги? – вытаращилась она на него. – Зарплата слесаря…

– Согласен, – перебил Зотов грубо, – зарплаты слесаря мне едва хватало на еду для кошки. Была у меня кошка, долго со мной жила. А деньги… Они, Машка, на поверхности лежат. Их только надо правильно уметь взять. Я правильно и брал. Не то что лохи, которые в твою квартиру сунулись. Ох и идиоты!

Зотов замолчал, бездумно рассматривая яркое небо в распахнутое настежь окно. Потом проговорил со вздохом:

– Погода-то какая славная! В такую погоду и умирать жалко.

– Так не умирайте, – жалобно попросила Маша и еще немного сдвинулась в сторону от окна. – Я вас не выдам…

– Ты не выдашь, потому что у самой рыло в пуху, – снова сердито перебил Зотов. – А твой ковбой мне уже в затылок дышит. Чую я, вижу, как он смотрит на меня. Я такие вещи за версту чую!

– Да ладно вам, Сергей Леонидович. Ничего он не знает, даже не догадывается. Я с ним говорила, когда во дворе нашли труп мужчины… – Последние слова повисли у нее на языке. – Это снова вы? Вы того человека?..

– Я, – не стал отрицать Зотов. – Ходил он за тобой по пятам. А зачем ходил – не признался. Хамить мне начал, старым чемоданом назвал. Землю посоветовал нюхать. Вот я его ее нюхать и заставил. Опять же тебя спас. Кто знает, что у него на уме было.

– От него спасли, а сами собираетесь убить! – всхлипнула Маша.

Стоило ей произнести это вслух, как страх снова сковал тело.

– Так не собирался, Маша! Не собирался! Твой ковбой не оставил мне выбора. Он дышит мне в затылок, чую я! Нет у меня выбора. Я ведь… – Зотов вдруг обхватил голову руками, закачался из стороны в сторону. – Я ведь никогда… никогда, чтобы сам! Людишки не оставляют выбора. Они заставляют творить зло. Все время норовят наступить на мою тень! И дружок твой мотоциклист тоже догадлив был! Увидел меня однажды на кладбище, где я на общей могиле поставил памятник Леночке и себе, начал приглядываться. В музей даже зашел. А когда ремонт тебе здесь делал, прямо в лоб и сказал: вы же, дескать, военный преступник, Сергей Леонидович! Вы же каратель Нестеров! Я ему: дурак ты! А кто же, говорит, на кладбище лежит тогда, разве не вы? Я вилять не стал. Говорю: брат мой двоюродный. Похожи мы с ним были. Вот из родственных соображений и не забросил могилку. Он будто и поверил, отстал. Но ведь выяснить, что не было у меня никакого брата, что воспитывался в детском доме, – пара пустяков! И выяснить, что Зотов Сергей Леонидович появился как-то вдруг уже в 1960-е, тоже не проблема. Сейчас это запросто. Тогда легко можно было затеряться, а сейчас с этими современными программами человека проследить можно от пеленок. Всю жизнь прожил тихо-мирно, а тут на тебе, докопались.