Геннадий Солодов - Жизни радужные блики и крови пятна

Дверь открыла Валечка. Увидев Виктора на пороге, она повернулась и ни слова не говоря пошла в сторону кухни. Приглашать войти не нужно – сам зайдет, гость не к ней.

– Пельмени будете? – раздался ее голос из кухни.

Она не хотела называть гостя у себя дома по имени и отчеству, как в офисе, а называть только по имени не осмеливалась.

– Нет, спасибо, я сыт.

– Тогда я салатика положу.

Она обожала сооружать салаты по найденным в интернете рецептам. Обычно с майонезом. Это было не просто хобби, Валечка гордилась своими кулинарными достижениями и не упускала возможности похвастать ими перед окружающими.

Виктор снял куртку, сбросил туфли и прошел в комнату к Вове. Тот ощутил движение позади себя и бросил, не оборачиваясь:

– Не разувайся.

– Мне так лучше, – возразил Виктор.

Предложение было резонным: пол был не особенно чистым. Он пододвинул стул, стоявший неподалеку от Вовиного кресла, и сел к монитору. Вова в это время принимал пищу, не отрывая взгляд от экрана. Он держал тарелку с пельменями в руке, оперев ее о край стола около клавиатуры. Вилка и мышь соперничали за оставшуюся руку. Работа шла медленно, но пельменей в тарелке оставалось уже мало.

– Вот, держите, чуть-чуть осталось.

Валечка сунула Виктору в руки «глубокую» тарелку из детского столового прибора. Белая тарелка была с коричневой щербиной и тусклым неопределенным узором по краям. Советский антиквариат. В тарелке лежала кучка салата и вилка. Виктор проводил уходящую обратно в кухню Валечку глазами. На ней были пушистые комнатные тапочки и короткий халатик, светлый, слегка пострадавший от стирки с цветными вещами. Фигура ее была изящная, но миниатюрная и еще не сложившаяся окончательно.

– Я уже тут покопал. Вариантов не много: один, строго говоря. Размер сердца у мужика меньше среднего. Сообщения в мессенджере короткие и малоинформативные. Посмотри.

Он открыл ленту мессенджера:

Прислано в 10:31 – «Очень скучаю»;

Отослано в 11:02 – «Буду в 3»;

Прислано в 18:12 – «Спасибо тебе за то, что ты есть»…

Диалог в мессенджере удалялся, но не регулярно. Сохранилось около недели. Четыре встречи.

– Еще есть пара интересных имейлов, так что, думаю, это она.

Он щелкнул мышкой – открылось письмо и ответ на него.

Письмо:

«Привет! Мне очень тяжело без тебя. Кажется, что сердце треснуло, и из него сочится горячая кровь. Я постоянно чувствую огонь внизу, под грудиной. Очень трудно приходится в выходные. Хорошо, что ты научил меня пить коньяк. Он лечит. Даже в похмелье телу плохо, но сердцу легче. Я поняла, что хочу жить с тобой. Это было бы такое счастье! Я же действительно тебя люблю. Почему я должна воровать тебя?»

Ответ:

«Мышонок, если действительно любишь, то это не воровство. Потерпи. Я что-нибудь придумаю».

– Ого! – Виктор даже присвистнул. – Болезнь прогрессирует, нужно поторопиться, а то клиентка потеряет все, и мы вместе с ней. Как значится этот «Мышонок» в паспорте, не узнал?

– С вероятностью девяносто пять процентов она Анастасия Диденко, украинка двадцати одного года. Судя по записи перемещений, снятых с телефона Рашида, сейчас проживает в новом жилом комплексе на Дмитровском шоссе. Точнее сказать не могу.

– Чем занимается?

– Профессионально любит Рашида. Судя по переписке, больше никаких серьезных дел у нее нет. Ну, или у нее есть еще один адрес почты, которого мы не знаем.

– Как далеко ты смог залезть?

– Только до ее почтового ящика, где она общалась с Рашидом Мамедовым. Чтобы попасть куда-то дальше, нужны оперативные меры. Ну, ладно, давай сначала ее почту просмотрим, надо же с чего-то начинать, так сказать. Как глубоко в прошлое копать будем?

– Если ей сейчас двадцать один, то три года. Не думаю, что будет иметь ценность то, что этот Мышонок делал до восемнадцати лет.

Вова доел пельмени и поставил пустую тарелку на пол. Поиск пошел быстрее. Он открывал письмо, быстро просматривал содержание и переходил на следующее. Виктор наблюдал. Содержание вопросов не вызывало. Обычный треп юной девицы. Уже нужно было думать, что делать, если просмотр почты ничего не даст. Пока ничего ценного не обнаружено. Часа через полтора просмотр стал утомлять Виктора. Он перебрался в кресло, стоящее у стены, и устроился там, протянув ноги на стул.

– Разбуди, если что-то интересное найдешь.

– Разбужу, отдыхай.

Проснулся Виктор от того, что больше не мог лежать в таком положении. Ныла шея. Можно было бы поспать еще, но для этого нужно перевернуться на бок. Маневр невыполнимый в кресле. Он сел повыше, и шее стало лучше. Ему было тепло и хорошо, вставать не хотелось. Ноги и живот были укрыты тонким пледом, спасибо Вале. Он взглянул на часы. Почти пять. Вова так же сидел у монитора, неизменный, как мебель.