Геннадий Солодов - Жизни радужные блики и крови пятна

– Да, компьютерные технологии меня все еще интересуют. Не скажу, что я это делаю для того, чтобы вернуться в бизнес когда-нибудь. Просто мне интереснее читать эту литературу, чем женские романы или детективы.

– А ваш муж работает в какой области?

– Его больше заботят насущные потребности людей: супермаркеты и аптеки. Он утверждает, что это вечный бизнес: народ всегда будет болеть и нуждаться в еде.

– А узнать что-то из этой области у вас нет желания?

– Время, Виктор, время. Где же его взять?

– А вы не пробовали переложить на кого-нибудь заботы о детях?

– Да, я как раз собиралась активно заняться поиском воспитательницы для мальчиков. Я раньше уже пыталась найти им няню, но не нашла никого, кому я могла бы доверить своих детей. Да и мальчики никого не хотели. Доходило до истерик.

– Они растут. Вы не можете быть для них всегда всем на свете. Это должно когда-нибудь кончиться.

– Еще, сказать по правде, я не вижу особого смысла в изучении бизнеса мужа. Думаю, что Рашид будет против моего возвращения к делам.

– А возобновить свой бизнес самостоятельно вы не в состоянии?

– Нет, на это у меня просто не хватит средств.

Виктор знал, что Нина лукавила. В банке, обслуживающем ее карту, средств хватило бы на начало совсем не мелкого дела.

– Если вы берете на себя всю работу по воспитанию, помните, что существует опасность отделения вас с детьми в самодостаточный коллектив, где ваш муж будет не нужен. В этом случае его чувства к семье останутся невостребованными… – Виктору не впервые приходилось говорить о малозначительных вещах, не имеющих прямого отношения к его делу, но необходимых по процедуре. – …тем более что дети у вас – два мальчика. При охлаждении отношений с женой он может подсознательно начать их воспринимать как соперников. Знаете, как соперничество самцов в стае.

– Да, Виктор, я сама это чувствовала. Но вы же понимаете, как это – возиться с двумя сорванцами. Я иногда не понимала, где верх, а где низ, а помощь он предлагал только в виде денег.

– Нина, пожалуйста, вы же должны это понимать: он мужчина, добытчик… Люди склонны рассматривать то, чем они занимаются, как самое важное дело на свете. Очень трудно бывает переубедить.

– Да, вы правы.

– Гораздо разумнее дать ему понять, что ваша работа приносит прекрасные результаты, и в этом есть и его заслуга. Это мотивирует гораздо лучше. И поможет открыть эмоциональный доступ к семье. Ведь у него есть потребность любить. Ласковые слова он хочет не только слышать, но и произносить. А вы лишили его возможности израсходовать этот потенциал, и, возможно, ему пришлось искать возможность компенсации где-то «на стороне».

Разговор еще какое-то время вертелся внутри треугольника взаимоотношений мужа, жены и детей. Стороны треугольника то удлинялись, то сокращались. Когда все подводные камни были обозначены и подробно рассмотрены, Виктор перешел к более интересной для него теме:

– Вот вы, Нина, очень хорошо чувствуете своего супруга. Скажите, допускали ли вы когда-либо, что у него есть женщина, кроме вас?

– Виктор, мне эти мысли начали приходить в голову пару лет назад, а сейчас я в этом почти уверена.

– А почему «почти»?

– Пока что я не ловила его на лжи. Когда он проколется, то «почти» можно будет убрать.

– А какие тогда основания у ваших подозрений?

– Самые элементарные. Я ведь хорошо знаю, сколько он может прожить нормально без женщины, когда его начинает колбасить, и как он выглядит, когда получил свое. Ну, конечно, с возрастом это все меняется, но не пропадает. А он меня игнорировал месяцами.

Виктор исподтишка посмотрел на Нину. Она сбросила туфли и сидела на диване, подобрав одну ногу под себя, а вторую спустив на пол. Милое лицо, густые светлые волосы чуть-чуть не доставали до плеч. На ней был тоненький велюровый свитерок с бурым рисунком на груди и брюки цвета хаки, обтягивающие бедра и таз. Разведенные бедра и звездочка сошедшихся швов штанин смотрели прямо на него. Разум Виктора никогда не воспринимал хаки как реальный цвет, как красный или синий. Это отсылка к характеру или образу жизни человека. Лесной житель. Боец. Повод проигнорировать костюм и представить тело. «Наверное, не стоит снимать верх: за тридцать и дети – враги хороших сисек. Снять брюки, а ласковый свитерок оставить. Только площадка нужна пошире, чем этот диван. Дурак, Рашид, как такое можно игнорировать?»

Он глубоко вздохнул. Если отправить Валечку домой и достать вино, – его услуги станут на порядок дешевле. Нет, нельзя.