Геннадий Бочаров - Жизнь и миг

Все в этой книге достоверно: время событий и места событий. Письма людей и их фамилии. Имена живущих и имена тех, кто никогда не узнает, что о них написано и сказано.

В книге рассказано о событиях, в которых принимали участие люди молодые, только входящие в самостоятельную жизнь. И стюардесса советского пассажирского самолета «АН-24», вставшая на защиту экипажа и пассажиров, и оленеводы, заблудившиеся в суровой дальневосточной тайге, и шофер, спасший гибнущий от огня хлеб, и другие герои репортажей сделали лишь первые шаги в жизни… Но, столкнувшись лицом к лицу с опасностью, они не дрогнули, несмотря на молодость. Для тех, чья жизнь оборвалась, последний миг их существования и действий стал последним комсомольским взносом…

Я рассказывал о том, как в обычную, мерно текущую жизнь человека врывалось вдруг событие, и человек не мог уйти от него: он должен был участвовать в нем и сыграть свою роль… Рассказывал о том, как обстоятельства вокруг исполняющего служебный долг человека становились вдруг чрезвычайными, и наступал момент наивысшего напряжения — исполненный долг становился равнозначен подвигу… Рассказывал о людях, именами которых впоследствии называли улицы, пароходы и самолеты, чтобы люди эти всегда оставались с нами рядом и помогали нам в наших делах…

После каждого репортажа я делал послесловие. Послесловия разные по форме: то ли в виде рассказа о том, в каких условиях готовился материал, кто и где помогал журналисту как можно скорее рассказать миллионам людей о чьем-то подвиге. То ли этим послесловием становились беседы с самыми разными людьми о случившемся, объясняющие поведение героев репортажа во время происшествия. Чаще всего, однако, послесловие строилось мною на главных человеческих документах: письмах, письмах взволнованных и грустных, гневных и спокойных, размышляющих и категоричных.

Следующая особенность книжки заключается вот в чем. Подвиг не всегда совершается в вихре событий стихийных, объективно неподвластных управлению, таких, как наводнение, ураган, пожар и т. д. В жизни бывает нередко и так: беду вызывают не силы природы, а сам человек. Чья-то халатность привела к крушению поездов. Чья-то небрежность — к пожару. В таких ситуациях проявление лучших человеческих качеств одними и худших — другими порождает наиболее глубокую драму. В таких ситуациях подвиг особенно ярок на фоне трусости, предательства, измены. Я включил в книгу о подвиге два рассказа такого плана: «Трудный репортаж» и «Беглец». В каждом из них было высшее исполнение долга, был мужественный поступок и было — предательство.

Мы живем сегодня мирной, нормальной жизнью. Но, приобретая и вырабатывая нравственные качества, присущие мирной жизни, мы не должны терять чувства готовности к испытаниям. Готовности в любой миг броситься на помощь ребенку. Готовности, жертвуя собой, защитить незнакомых тебе людей. Готовности встать на защиту Родины. Вот почему мы должны знать о подвигах людей, живущих рядом с нами. Ведь человеческое мужество и подвиг бесконечно ценны еще и как пример для других…

Мне бы хотелось поблагодарить моих коллег: журналистов А. Быстрова, Ю. Балакирева, Г. Толмачева, В. Злобина и В. Токманя, оказавших помощь в подготовке некоторых репортажей.

Я начинаю этот репортаж с самого горького момента: нас четверо, мы стоим опустив головы. Вокруг обгоревшая земля, обуглившийся хлеб. Что здесь произошло?

10.15. Когда начал гореть хлеб.

Рожь стояла как лес — высокая, плотная, крепкая. Комбайн Журавлева шел по ржаному полю. Алексей Журавлев оглянулся назад и замер на миг, а руки, словно чужие, скользнули вдоль рычагов — пожар! Пламя взвилось на высоту двух метров. Журавлев и его штурвальный Николай Панин, придя в себя через две-три секунды, уже знали, что делать — немедленно гнать комбайн и как можно скорее обкосить это место. Но пламя шло по пятам с треском, жгучим сиянием, оно настигало комбайн, огню оставалось десять метров до машины.

— Выруливай на дорогу! — крикнул Николай, и Алексей развернул неуклюжий комбайн, как игрушку, и направил машину в сторону степной дороги.