Владислав Вишневский - Аллегро

Гейл подошла к ожидающей её группе ведущих. Лёгким поклоном поприветствовала всех музыкантов оркестра. Те любезно ответили ей. Мистер Мюррей поцеловал ей руку, с Александром она поздоровалась тепло, но за руку. Повернулась к микрофону:

— Господа, я очень благодарна мистеру Смирнову… Александру Смирнову, — поправилась Гейл, — за его чудесную, талантливую музыку, которую я однажды случайно услышала, и которую он подарил всем нам. Конкурс был действительно сложным, трудным. Как я знаю, около трехсот произведений было представлено на этот закрытый конкурс. Но жюри выбрало его музыку… И я рада этому. Рада, что своим скромным участием, если это можно назвать участием, помогла узнать этого молодого композитора.

Зал прервал аплодисментами.

— Но Гейл помогла лучше организовать отдельные гармонические ходы и элементы, — заметил Александр. — Она и аранжировала всё произведение. Понимаете? Поэтому, будет справедливо, если авторов этой музыки будет двое: Маккинли и Смирнов. Я так думаю. — Потребовал Александр.

— Оу! Отличный поступок, парень. Мне нравится, — с расчётом на публику, бурно похвалил мистер Мюррей, отбив аплодисментами уже все свои ладони. — По-моему, нет проблем.

Гейл качнула головой.

— Тогда всё же пусть первой стоит фамилия мистера Смирнова. Ладно? — потребовала она.

— Идёт, — согласился вице-председатель.

— О, кей! — кивнул и Александр.

«Оу, йес!»

Целый спектакль получился. Публика с удовольствием наслаждалась интересным лирическим сюжетом. Молодцы сценаристы, молодцы режиссёры, молодцы парни, хорошо дело своё знают. Да и русский этот парень ничего, хоть и в военной форме. И девушка эта, американка, тоже приятная. Правда чуть затянули представление, можно бы и покороче, но, в общем, нормально всё… Нормально.

На фоне наплывшей органной полифонии, вдруг, снова резко и торжественно протрубили фанфары. Внимание, господа! Что там дальше? А, награждение.

Приятный момент. Важный.

Рой церемониймейстеров вносят на сцену, в начале — смотрите-смотрите, какая шикарная! — хрустальный прозрачный шар. Да, большую хрустальную шар-сферу. В ней, несколько меньших размеров, в невесомости, висит модель-копия земного шара, со всем своим рельефом, и в цвете. Сам хрустальный шар опирается на стилизованную подставку в форме заботливых человеческих рук. В основании что-то написано. Телекамеры не успевают разглядеть все детали, показывают на свои мониторы то общий план движения, то крупно сам приз, то восторженно-удивлённые лица награждаемых, то торжественные лица церемониймейстеров. За шаром выносят сертификат, естественно огромный. Метр на пятьдесят сантиметров, где-то. Удостоверяющий авторство победителя, название конкурса, место проведения конкурса, его дату, печати и подписи. Всё выполнено на уровне хай-тека, в виде дорогой эксклюзивной работы. Затем, появляется такого же примерно размера символический чек, на реальные двести пятьдесят тысяч Евро. Сколько-сколько? — прошелестело по залу. — Всего лишь? Телекамеры услужливо показывают крупную надпись. Да, двести пятьдесят тысяч Евро.

— Сильно! Двести пятьдесят тысяч! — опуская бинокль, наклоняется к своей соседке пожилой джентльмен. — Ты оценила?

— Да, молодцы организаторы. Солидно всё устроили, — соглашается его спутница, горделиво оглядываясь вокруг.

— Я не о том, я о деньгах. Как этим русским в этот раз повезло, всё им досталось, — в голосе мужчины заметна нотка зависти, и недовольства.

— Не брюзжи! Да и что эти двести пятьдесят тысяч для нас? Так, мелочи. — Отмахивается его спутница, и вооружается мощным морским биноклем.

— Да, в общем, конечно, не состояние, — соглашается мужчина. — Но…

— Пусть, я говорю, берут. Ты, например, в казино больше проигрываешь, — не отрываясь от бинокля, недовольным тоном замечает дама. — А они выиграли. Не проиграли, а выиграли. И честно, к тому же. Не как ты.

— Я что… пусть берут, — пожимая плечами, недовольно отворачивается джентльмен, жалея что вообще поднял эту тему.

— Какой мальчик красивый! Ты погляди… вон там… там, — восклицает дама, указывая рукой в сторону большого скопления русских музыкантов в оркестре.

Публика, в свою очередь, на солидный приз отреагировала довольно бурно, с выкриками и одобрительным свистом, наблюдая, к тому же, за шествием довольно длинной вереницы людей с цветами. Цветов много, все в корзинах.

Вот это призы, вот это подарки!..

— Господа, — с притворным ужасом, обращаясь к Александру и Гэйлл, восклицает ведущий. — Как же вы всё это богатство будете делить? Это же невозможно! — зал смехом, весело отреагировал. Очень хорошо режиссёры закрутили сценарий.