Евгения Райнеш - Явление прекрасной N

Она схватила её за капюшон ветровки, подсекая ногой. Кайса упала колени.

– Слушай, Курага, не трепыхайся, я ничего тебе плохого не сделаю, совсем наоборот. Если поможешь, то не буду целый месяц доставать…

Верилось слабо, и Облако прочитала это по глазам.

– Амнистия на месяц, а? Или на два даже… Всего-то и нужно: позвать вот сюда Нирку Эльман. Только, чтобы одна пришла.

– Сама зови, – пискнула Кайса, уже не пытаясь вырваться.

– Ты дура, Курага, – вздохнула Ритка, но капюшон так и не выпустила из рук. – Со мной Нирка и разговаривать не станет. Это к тебе она непонятную симпатию испытывает…

Облако вдруг бросила на Кайсу очень странный взгляд. Словно лазерным лучом снесла кожу, обнажая кровеносные сосуды.

– А зря… – слова были не менее острые, чем взгляд. – Зря она к тебе так хорошо относится. Я всё вижу, Курага. Всё…

– Чего ты видишь? – не получалось у Кайсы говорить независимо, стоя на коленях перед Риткой.

– А как ты на Гордея очи свои таращишь. Глаз положила, даже не сомневаюсь ни разу. Только тебе, Курага, ничего не светит…

А то Кайса сама этого не знала.

– Тебе будто светит, – огрызнулась она.

И зажмурилась. Только тем, что Облако своими большими, неповоротливыми пальцами залезла в самую трепетную мякоть её души, объяснялся немыслимый Кайсин бунт.

– И мне не светит, – неожиданно миролюбиво согласилась Облако. – Если мы не возьмём всё в свои руки и не разрулим этот баклажан в нужную сторону.

Под баклажаном, наверное, Ритка подразумевала Ниру, на которую «ведутся все чуваки». По крайней мере, важные для Облака.

– Я тут придумала кое-что, спесь с этой королевы сбить. Брательник мне поможет, мы перетёрли… Нужно только Нирку сюда вытащить, а там уж его пацаны дело доделают. Мы ни при чём останемся…

Кайса промолчала, а Риткина рука неожиданно убралась с её капюшона.

– Ну, так как, Курага?

Она приняла молчание Кайсы за согласие. А та думала лишь о том, как побыстрее смыться с глаз Облака.

– В общем, если через час Нира не появится, на её месте окажешься ты. И тебе не понравится, гарантирую. Когда со своими прыщами, где должны быть сиськи, во всех телефонах засветишься в стиле «ню». Некоторые после такого в петлю лезут…

Ритка гыкнула так, что Кайса похолодела и поняла: Облако уже проделывала нечто подобное. Сама она не застала ту девочку… Говорили, что какая-то банда год назад раздела старшеклассницу, и фотографии отправились по всей рассылке. «Там было такое порно!», – сказал кто-то. Девочка то ли перевелась в другую школу, то ли вовсе уехала из города.

И сейчас Облако хочет то же самое сделать с Нирой? И… с ней, Кайсой? Она прокляла себя, что не ушла сразу, как услышала Риткин голос.

«Дура, дура, дура… Абрикос без косточки»

– Иди, Курага, – милостиво отпустила её Ритка. – Только помни: через час карета превратится в тыкву. Гы-ы-ы…

Кайса пошла на негнущихся ногах. Сверкающий «Лаки» уже не казался ей волшебным дворцом, обещающим чудо. Сейчас он больше напоминал блестящую западню. Поведись, попробуй ногой сверкающий настил – и ухнешь в яму, кишащую ужасами неизвестности.

На самом деле Кайса собиралась всё рассказать Нире. Она кинулась искать её уже не потому, что хотела попасть с Гордеем на ретро-вечеринку, а предупредить о грядущей опасности. Мало ли кого ещё подговорит Ритка Облако? Не похоже, чтобы она очень полагалась на Кайсу.

У входа никого из знакомых не было. Какие-то парни курили у крылечка, громко матерились, обсуждая свои дела. Высокий худой мужчина в очках ругался с охранниками – то ли они не хотели впускать его, то ли скандалил, чтобы кого-то вытащить из бара. Может, у него тут зависала несовершеннолетняя дочь. Как Кайса.

Она посмотрела по сторонам. Несколько парочек безмолвными призраками целовались в тополях.

«Наверное, Нира, Гордей и ребята не дождались меня и вошли в бар», – подумала Кайса.

Ей стало очень обидно, потому что, скорее всего, так и было. Они просто забыли о ней. Кайсе всегда приходилось держаться очень близко к Гордею, чтобы не отставать. Как только пропадала из поля зрения, её тут же забывали.

Кайса внимательно посмотрела на сияющий фонариками вход. Суровый дядька куда-то отошёл, у двери остался один милый белобрысый парень. Кайса решительно направилась к нему, пока напарник не вернулся.

Белобрысый протянул руку, перекрывая вход.

– Только после восемнадцати. А то сама не знаешь? Иди отсюда, девочка. Не делай мне проблем.