Валентина Орлова - Хризантема на мокром асфальте. Детектив

– Таня… – сказала она, убирая руку, и глядя на него немного растерянно.

– Подождите, не уходите, посидите со мной, пожалуйста.

Они были вдвоем в палате, сосед ушел на процедуры. Вдруг Иван неожиданно для себя начал рассказывать ей про свою жизнь, ничего не приукрашивая и не скрывая. Она слушала молча, очень внимательно, иногда улыбалась. Этот его незатейливый рассказ будто очистил душу, принес успокоение. Он сам не знал, зачем рассказал все этому рыжему одуванчику. Но она слушала спокойно, как настоящая сестра милосердия. Ни разу не перебив, и не спросив его ни о чем, словно боясь спугнуть неожиданную исповедь.

Так началось их знакомство. Когда Иван, при выписке из больницы, назвал свой адрес, и шутя, пригласил заглянуть на огонек, она согласилась и заглянула. Так же спокойно она и переехала к нему из общежития. Это было весной, цвела сирень, и вся квартира благоухала ее запахом. Танюшка очень любила цветы. Она внесла в его жизнь покой, порядок и удивительную заботу. Одно только смущало Ивана, что пока никак не получалось с ребенком. А она очень хотела малыша. Он смеялся, хлопая ее по пухленькой попке, и говорил, что «работать» надо прилежнее.

Иван смотрел на спящую жену, и ему очень хотелось защитить свое хрупкое счастье… от чего? Он и сам не знал, но уже очень боялся.

«Время строит гримасы, как рыжий клоун на ковре…»

Эта мысль пришла в голову неожиданно, и так же неожиданно исчезла. Эдик сидел в гримуборной и ждал своего выхода на сцену. Шла репетиция «Вишневого сада». Эта была тяжелая для Эдика репетиция. Вместо Ольги Светловой в спектакль должна была войти Юлия Сергеева.

Эдик мучительно рассуждал о несправедливости жизни, о том, как может судьба подшибить человека на взлете и ничего с этим не сделаешь, ничего не исправишь. Ведь совсем недавно он играл в спектакле с Олей, и вот – эта жуткая ночь, которая оборвала жизнь лучшему другу, а бедная Оля уже месяц в коме в реанимации, и никто не знает, когда она придет в себя. Она в другом мире – темном и непонятном, между жизнью и смертью, на другой планете…. И вернется ли? Эдик взял сигарету, закурил, рука дрожала. За этот последний месяц он постарел на десять лет. Одна мысль не давала покоя: Когда Оля вернется в этот мир, как сказать ей про Леню? Что будет с ней, когда она поймет, что стала вдовой? Она не вынесет горя, не вынесет.

Эдик вспомнил похороны Лени. День был унылый, падал мокрый снег, многие пришли с зонтиками. Леню долго не решались хоронить, надеялись, что Оля все-таки придет в сознание. Надеялись и боялись, что когда она узнает о смерти мужа, то не вынесет горя и отправится вслед за ним. Сигарета догорела и обожгла пальцы. Эдик вздрогнул, смял сигарету, и пошел на сцену.

Вот сейчас на сцене мучается Юлька. Роль не дается ей. Эта роль как будто заколдована, – это Олина роль. Сначала хотели ввести в спектакль молодую актрису, но на первой же репетиции та неудачно оступилась, подвернула ногу и ушла на больничный. Потом предложили роль заслуженной артистке, которая хотела сыграть Раневскую с самого начала. Она очень обрадовалась, с энтузиазмом взялась за дело, а через несколько репетиций пришла в кабинет режиссера и положила роль на стол, заявив, что до конца жизни не возьмет эту роль в руки. Такая резкая категоричность всех ужасно удивила, потому что эту актрису можно было обвинить в чем угодно, только не в лени и легкомыслии. Директор пытался давить на актрису, говорил, что по закону она не имеет права отказываться от роли, довел ее до истерики, но так ничего и не добившись, отступился. По театру поползли недобрые слухи. Актеры – народ суеверный. Поговаривали даже, что к заслуженной во сне якобы я вилась Ольга Светлова и сказала, что пока она жива, роль Раневской в этом театре играть никто не будет. Теперь актрисы вздрагивали только при одной мысли о том, что кому-то из них придется вводится в спектакль на эту роль вместо Ольги.

То же происходило и с Юлией Сергеевой, когда ее вызвали в кабинет главного. Бледная и дрожащая вышла она из кабинета. В руках у нее была злополучная роль. Отказаться она не посмела, так как в последнее время было мало работы. Да и роль хороша, мечта многих актрис. И партнеры прекрасные – Эдик Черняев, Семен Григорьевич – заслуженный артист, прекрасный человек.

Сейчас, когда Эдик подходил к сцене, оттуда доносились звуки музыки. Нежный вальс, сопровождавший монолог Раневской, голоса актрисы даже не слышно. Музыка громче, громче, конец первого действия, перерыв. Послышались голоса актеров, спускающихся в курилку, Эдик двинулся следом.