ДМИТРИЙ ВАГНЕР - ВОСЕМЬ ВИНОГРАДНЫХ КОСТОЧЕК. Детективный роман о черной магии

На самом деле его это очень даже касалось, в особенности, когда он думал обо всех ценных вещах в доме. Драгоценностей ни он, ни жена не носили, зато имелась большая коллекция инвестиционных монет, золотых в основном, и немного платиновых. За неделю перед приездом первого жильца он установил в кабинете сейф.

В конце-концов, подумал он, когда его совсем одолели сомнения, многие люди во всем мире не просто пускают к себе жильцов. Существуют целые клубы по обмену жильем, когда в твое отсутствие в твоем доме без всякого контроля хозяйничают посторонние. К тому же у каждого гостя есть документы, кредитные карточки, которыми они платят не только за проживание, но и залог за сохранность имущества, и это не считая страховки от фирмы-посредника, сулящего возместить до миллиона евро, если такое потребуется.

– Ни капельки не волнует, – сказала Елена. – Тем более, если он писатель или художник. Как раз по твоей части. Будет о чем поговорить теплыми, летними вечерами.

– Да, – сказал он.

Наблюдать как жена ест, было его любимым занятием. И сейчас он снова заметил, как Елена словно бы между прочим тронула золотой амулет висящий на шее – символ солнца, внутри равностороннего треугольника. Так случалось всегда, когда он сообщал о новом жильце.

Женский заскок?

Может быть.

Елена оказывала услуги парапсихолога – специалиста на стыке физики, психологии и эзотерики. Если учесть, что в момент прикосновения к амулету она беззвучно произнесла какие-то слова, вполе может быть, речь шла о заклинании.

Определенно, то была причуда. Но разве мы любим близких не за их странности?

И Марк Лавров улыбнулся последней мысли.

Он был счастлив. И жаловаться было не на что.

Дверцу такси Аарон захлопнул как раз в тот момент, когда на улицу из-за калитки вышел долговязый человек средних лет. Тот же самый, что на фото в профиле Air BnB, где он представлялся хозяином квартиры. Однако вышло, что не квартиры, а трех этахного таунхауса в престижном районе, и это был приятный сюрприз. Ведь буквально вчера, перед тем, как позвонил Курт он думал, как бы найти предлог и побывать внутри современного частного дома – мысли об «уютном семейном гнездышке» в последние месяцы возникали в голове с возрастающей настойчивостью.

В этот тихий утренний час выходного дня колеса винтажного Самсонита стучали по брусчатке особенно громко, но, то ли дружелюбное выражение на лице Марка Лаврова, а может сама атмосфера уютного, заросшего зеленью малоэтажного квартала, говорили ему о том, что этот звук, сопровождающий вторжение незнакомого человека, вещь в общем-то такая же заурядная, как лай соседской собаки.

– Доброе утро, – сказал Аарон. Куртку, которую он скинул машине, он перекинул ее через плечо и протянул руку.

– Доброе утро! – ответил Марк. – Аарон, правильно?

– Да, точно.

Улыбка на лице профессора была искренняя, а рукопожатие по деловому крепкое и долгое. Очки с цепочкой, а поверх рубашки с белоснежным стоячим воротничком длинная кофта ручной вязки, словно кольчуга из медных колец. Он оказался именно таким, каким Аарон ожидал увидеть человека много времени проводящего за книгами, в собственном кабинете за массивным столом, со старомодной лампой и книжными стеллажами вдоль стен, что бы потом рассказывать и разжевывать приобретенные знания сотням других людей.

– Как добрались?

– На удивление хорошо.

– Вот и славно. – сказал профессор.

Он придержал калитку словно швейцар и добавил то, чего Аарон не ожидал услышать от чужого человека, но его слова пришлись весьма кстати. Наверное в нем говорили стереотипы большого города, где в бесконечной суете бывает так трудно вести себя по человечески.

– Идемте скорее. Сегодня на завтрак такие вкусности, что мне уже не в моготу.

Они прошли по бетонной дорожке, мимо кресла качалки на траве и плетеного столика с фарфоровой чашкой поверх мокрой газеты. Аарон невольно всмотрелся в заголовок. Что-то страндартное и не вызывающее интереса «…ОДСКОЙ ВЕСТНИ…» и ниже «…ципалитета понесет отве…» и ниже «…лав сме…».

Едва только они взошли на единственную ступеньку низкого крыльца, и запах обещанных вкусностей шевельнул в голове пласт совершенно иных мыслей и ассоциаций. Конечно думать о таких вещах не возбраняется, но так уж устроен человек. Мы люди из мяса и страстей, и пища – наше все. Еще не скоро наступят времена, когда он тоже обзаведется колыбелью для стариков и клетчатым пледом, в компании которых гораздо легче и приятнее будет вспоминать, нежели предвкушать. Как много должно пройти времени, чтобы мечты, превратились в воспоминания? Кто знает? Но…