Матильде Асенси - Последний Катон

— В этом капитан прав, — согласилась я. — Это вопрос для экспертов из Ватикана и из Хранилища реликвий.

— Что такое Хранилище реликвий? — спросил Фараг.

— Хранилище реликвий — это место, где на витринах и на полках хранятся реликвии святых, необходимые церкви для административных целей.

— Зачем они ей нужны?

— Ну… Когда где-нибудь в мире строится новая церковь, Хранилище реликвий должно отправить туда какой-нибудь кусочек кости, чтобы заложить его под алтарь. Это обязательно для всех.

— Черт! Интересно, в наших коптских церквях тоже так? Признаю свое невежество в этих вещах.

— Скорее всего да. Хотя не знаю, храните ли вы их…

— Как вы смотрите на то, чтобы выйти отсюда и продолжить наш путь? — перебил меня Глаузер-Рёйст, направляясь к выходу. Господи, какой чурбан!

Мы с Фарагом вышли из часовни следом за ним, как дисциплинированные школьники.

— Барельефы кончаются здесь, — указал Кремень, — прямо перед входом в крипту. И это мне не нравится.

— Почему? — спросила я.

— Потому что мне кажется, что у этого рукава Великой клоаки нет выхода.

— Я уже обратил внимание, что вода внизу еле движется, — подтвердил Фараг. — Она почти неподвижна, как стоячая.

— Нет, она течет, — возразила я. — Я вижу, как она движется в том же направлении, что и мы. Очень медленно, но движется.

— «Эппур си муове»… [28] «И все-таки она вертится» — знаменитая фраза, сказанная в 1632 году Галилеем после того, как церковь заставила его отрицать, что Земля крутится вокруг Солнца, как утверждал Коперник и как доказал он сам. — сказал профессор.

— Вот именно. В противном случае она бы гнила и разлагалась. А это не так.

— М-да, ну, грязи-то ей не занимать.

На этом мы все сошлись.

К несчастью, капитан оказался прав, предположив, что у этого ответвления канала нет выхода. Пройдя всего двести метров вперед, мы наткнулись на каменную стену, перекрывавшую туннель.

— Но… Но вода движется… — пробормотала я. — Как же так?

— Профессор, поднимите факел как можно выше и поднесите его к самому краю кромки, — сказал капитан, направляя на стену свой мощный фонарь. В двух лучах света тайна прояснилась: в самом центре перемычки, приблизительно на половине ее высоты, можно было смутно различить выбитую в камне монограмму Константина, и вдоль той же оси проходила вертикальная линия с неровными краями, разделяя кладку надвое.

— Это ворота шлюза! — воскликнул Босвелл.

— Чему вы удивляетесь, профессор? Вы что, думали, что будет легко?

— Но как мы сдвинем с места эти каменные створки? Каждая весит, наверное по меньшей мере пару тонн!

— Ну, значит, придется сесть и подумать.

— Я могу думать только о том, что подходит время ужина и мне хочется есть.

— Значит, нам нужно разгадывать эту загадку поскорей, — заметила я, плюхаясь на пол, — потому что если мы отсюда не выберемся, то не будет у нас ни ужина сегодня вечером, ни завтрака завтра утром, ни обеда вообще никогда в жизни. Кстати, ввиду новых перспектив эта жизнь представляется мне очень короткой.

— Доктор, не начинайте опять! Давайте воспользуемся мозгами, а пока думаем, поужинаем бутербродами, которые я захватил с собой.

— Вы знали, что нам придется тут ночевать? — удивилась я.

— Нет, но я не знал, что с нами произойдет. А теперь, — призвал он нас, — пожалуйста, давайте попробуем решить загадку.

Мы долго обдумывали вопрос со створками, и снова возвращались к началу, и снова думали. Мы даже использовали кусок доски от полки в крипте, чтобы узнать, какая часть ворот находится под водой. Но прошло несколько часов, а мы только смогли узнать, что каменные створки смыкаются неплотно, и через это крохотное отверстие проходит вода. Мы снова и снова проходили по барельефам: взад и вперед, вперед и взад, но ничего прояснить не смогли. Они были красивы, и все.

Уже около полуночи, выбившись из сил, замерзнув и донельзя устав от загадок, мы вернулись в церковь. К этому времени мы уже знали этот рукав Великой клоаки, как если бы мы построили его своими руками, и прекрасно осознавали, что выбраться оттуда возможно было, только воспользовавшись волшебством или пройдя испытание (если только нам удастся понять, в чем оно заключалось), потому что, если с одной стороны туннель замыкали шлюзовые ворота, с другой, в паре километров от качающейся плиты, был каменный завал, через многочисленные отверстия в котором сочилась вода. Там в углу мы нашли деревянный ящик, наполненный потушенными факелами, и все мы пришли к выводу, что это дурной знак.