Матильде Асенси - Последний Катон

Скоро выделенный представительством кабинет оказался нам мал. Справочники, которые нам приносили из Библейской школы, наши записи, словари, отпечатанные листы с отысканными в интернете материалами были ничем по сравнению с планшетами, с которыми мы начали работать на последовавших выходных. Фараг решил, что, может быть, мы что-то заметим или заметим больше, если будем работать над крупноформатной фотографией молитвы. Капитан отсканировал изображение в брошюре, придав ему максимальную чёткость, а потом, как раньше с бумажным силуэтом Аби-Руджа Иясуса, принялся распечатывать листы, которые наклеил на картонный планшет в натуральную величину доски. Потом эту репродукцию установили на длинноногий треножник, который в кабинет уже не поместился. Так что в воскресенье мы со всем своим имуществом перебрались в комнату побольше, где, кроме того, у нас была большая доска, на которой можно было рисовать схемы и разбирать предложения.

В воскресенье вечером я покинула моих несчастных товарищей на произвол судьбы — отчаяние уже начало подтачивать наш дух — и в одиночестве направилась к церкви францисканцев в Старом городе Иерусалима. Мой брат Пьерантонио проводил службу каждое воскресенье в шесть вечера, и я не могла пропустить это событие, находясь в Иерусалиме (кроме всего прочего, мать меня бы убила). Поскольку церковь францисканцев была пристроена к базилике Гроба Господня, выйдя из автомобиля представительства за стенами города, я пошла той же дорогой, которой мы проходили в первый день. Мне нужно было спокойно пройтись, отыскать саму себя, а где же это лучше сделать, как не в Иерусалиме? Получая удары локтями и толчки от прохожих на Крестном Пути, я чувствовала себя просто избранной.

Согласно объяснениям, полученным от Пьерантонио по телефону, церковь францисканцев находилась как раз с противоположной входу стороны базилики, поэтому я не выходила на площадь, а за пару улочек до неё свернула направо. В полном одиночестве я описала странный круг, чтобы прийти к своему назначению.

Я с благоговением прослушала мессу и причастилась из рук Пьерантонио, а после службы мы с ним отправились прогуляться. Мы много говорили; я смогла подробно рассказать ему всю историю про похищения реликвий Святого Древа и ставрофилахов. А когда уже стало смеркаться, он предложил проводить меня до апостольского представительства. Мы вернулись той же дорогой: я увидела Купол Скалы, мечеть аль-Акса и многое другое и остановились на площади базилики Гроба Господня, привлечённые небольшой толпой, которая собралась у двери, щёлкая фотоаппаратами и записывая на видеокамеры закрытие дверей храма на сегодняшний день.

— Уму непостижимо! Народ из всего устраивает зрелище! — иронично заметил мой брат. — А ты, туристка? Тоже хочешь посмотреть?

— Ты очень любезен, — ответила я с сарказмом, — но спасибо, лучше не надо.

Однако я шагнула в ту сторону. Пожалуй, я не могла не поддаться очарованию заката в христианском сердце Иерусалима.

— Кстати, Оттавия, я хотел тебе кое-что рассказать, но не нашёл удачного момента.

Словно на цирковом представлении, невысокий человечек, забравшийся на прислонённую к дверям высоченную лестницу, был освещён прожекторами и вспышками фотоаппаратов. Он возился с громоздким железным замком.

— Пожалуйста, Пьерантонио, только не говори, что у тебя в запасе остались тёмные дела, которыми ты хочешь со мной поделиться.

— Нет, со мной это никак не связано. Речь о Фараге.

Я резко повернулась к нему. Человечек начал спускаться с лестницы.

— А что такого с Фарагом?

— Честно говоря, — заговорил мой брат, — с Фарагом ничего такого, чего не могло бы случиться. Проблемы, похоже, у тебя.

Сердце у меня в груди остановилось, и я почувствовала, как кровь отливает у меня от лица.

— Не понимаю, Пьерантонио, о чём ты говоришь.

Из толпы зрителей послышались крики и тревожный говор. Мой брат быстро обернулся туда, но я осталась как стояла, парализованная словами Пьерантонио. Я старалась удерживать свои чувства в узде, сделала всё возможное, чтобы они не проявлялись, и всё-таки Пьерантонио меня раскусил.

— Что случилось, отец Лонгман? — услышала я вопрос брата. Я подняла взгляд от земли, и увидела, что он обращается к ещё одному монаху-францисканцу, который стоял неподалёку от нас.

— Здравствуйте, отец Салина, — поприветствовал его тот. — Хранитель ключей упал, спускаясь по лестнице. Нога сорвалась, и он свалился. Хорошо хоть, что он был уже недалеко от земли.