Андрей Троицкий - Смерть по вызову

Закончив свою нравоучительную сказку, Вербицкий склонился над женщиной, снова нащупал пульс, сердце билось, слабо, неровно, но оно билось. Придется ждать. Что ж, нужно только немного потерпеть и все кончится.

– Ну, давай, – попросил Вербицкий. – Ну, давай же. Имей же совесть, ты меня задерживаешь. Уже пора, сколько времени прошло, уже пора, я жду. Так нельзя, честное слово.

Вербицкий чувствовал, что не сможет повторить прыжок со стула на грудину женщины, которая уже не жива, но ещё и не мертва.

– Еще тебе сказку рассказать? – Вербицкий повертел в руках пустую пачку из-под сигарет. – Но я больше не знаю сказок. Ты вот что… Ты пока тут того, – почему-то он не смог выговорить слова «умирай» и даже удивился своему малодушию. – Ты тут того… А я пока по телефону позвоню.

Он прошел в комнату, сел в кресло и, набрав домашний номер, сказал жене, что задерживается у больного.

– Эта частная практика тебя погубит, – сказала жена двусмысленную фразу. – Долго ты ещё там пробудешь?

– Не знаю, я и сам тут замучался совсем, – пожаловался Вербицкий. – Упарился весь. Непростой случай.

– А я пироги испекла, – сказала Таня. – С мясом и капустой, румяные получились. Ждала тебя, а ты, оказывается, и не выезжал.

– Пироги не пропадут, – ответил Вербицкий.

Положив трубку, он признался самому себе, что и вправду устал и хочет есть, рассказ жены о пирогах только обострил аппетит, ведь за весь вечер он съел только кусок мяса с луком и немного торта. Вербицкий, поглощенный бытовыми мыслями, вернулся в кухню и застыл на пороге, не сразу сообразив, что на месте, где находилась Рита, её больше нет.

На кафельном полу посередине кухни лишь размазанная лужица розовой мокроты. Он ошалело поводил по сторонам широко раскрытыми глазами и бросился в прихожую. Маргарита Павловна, поджав колени к животу, лежала возле самой двери, продолжая дышать, кашлять и сплевывать на пол пену изо рта.

– Вот тебе и пироги с мясом.

Наклонившись вперед, Вербицкий ухватил Риту за щиколотки ног и, пятясь задом, поволок её обратно на кухню.

– Ты что же придумала, Рита? Ты сюрприз мне захотела сделать? Пошалить немного, поползать?

Задравшийся халат обнажил белые бедра, расшитый цветами фартук съехал на сторону. Дотащив тело до порога кухни, Вербицкий отпустил щиколотки ног, сходил в комнату и вернулся с двумя подушками, подложил их под голову Маргариты Павловны. Так, а теперь инструмент какой-нибудь подходящий.

Да вот хотя бы нож, которым торт резали…

Егоров опустил боковое стекло и плюнул в серый осевший сугроб. Сидевший рядом Воронин часто моргал веками, уставясь в темное пространство двора.

– Пятнадцать минут первого, – сказал он, приближая к глазам часы со светящимися стрелками. – Жена меня прибьет. Только вроде помирились после того раза. Даст она мне когда-нибудь по голове сковородкой. А все хлопоты вам достанутся, – он злорадно посмотрел на Егорова, – похороны станете в складчину устраивать. А это дело дорогое. Вместо ответа Егоров снова сплюнул за окно.

– А потом супруга к тебе придет, сковородкой добавить, – продолжил мысль Воронин.

– Перестань мне надоедать со своей старухой, – Егоров поднял боковое стекло. – Она мне уже ночами снится. А в руках у неё острая коса.

– Плохой сон, – сказал Воронин.

– Мне тут прислали приглашение в школу, которую я закончил много-много лет назад. Нашли кое-какие адреса старых выпускников и решили устроить что-то вроде бала или встречи. Я сперва обрадовался, решил, обязательно схожу. А сын увидел у меня это приглашение и говорит: там соберутся совсем не те люди, которых ты помнишь по школе. Ну, придут какие-то плешивые мужички, раздобревшие бабы, а ты станешь гадать, кто есть кто, но так и не догадаешься. И станет тебе так грустно, что молодость кончилась и никогда не вернется, что людей, которых ты знал, больше нет на свете… Тяпнешь ты свои двести пятьдесят и убежишь с этого бала опрометью. Я подумал-подумал. А ведь он прав, сын-то. Нет на свете больше тех людей. И нас прежних больше нет. Тяпнул я на кухне двести грамм в одиночестве, разорвал это приглашение, и так мне тошно стало, словно я все-таки сходил на этот бал.

– Зря ты сына послушал, – не согласился Воронин. – Я бы пошел, только мне никто приглашения не пришлет. Школа у нас была сельская, совсем маленькая. А в моем году выпускников всего было девять человек. Знаю, что трое уже померло. Какой уж тут бал. Можно просто в деревню съездить, от жены отдохнуть.