Натали Якобсон - Седьмой ангел. Склеп семи ангелов

– Ты думаешь, я смешен, раз выставил такое глупое условие всем?

– Какое? Найти, выследить, заманить в ловушку и конкретно обезглавить, а не просто убить, своего злейшего врага, даже если этот враг по какой-то причине может оказаться дорог вам?

– Принести мне его отделенную от тела голову, – подсказал он.

– Что же в этом глупого? Кто не мечтал держать в руках отрубленную голову своего врага?

– Ты говоришь об этом так…

– Будто не являюсь женщиной?

Марио кивнул.

– Какая женщина смогла бы сделать для вас то, что делаю я?

Это уже какие-то шарады. Его лоб взмок, и он протер его носовым платком. Блейз любила говорить загадками, но свою часть работы она выполняла отлично, поэтому с ней никогда не возникало никаких проблем. Только у него назревало чувство, что вот-вот они возникнут.

– В тебе словно засел демон.

Красивая девушка вроде нее на такое определение обиделась бы, но Блейз лишь криво усмехнулась.

– Возможно, так оно и есть.

– Но ты молишься, как каждый из нас, и какая разница, что ты приносишь молитвы не Иисусу Христу.

– Молитвы бывают разными, – веско поправила она. – Иногда даже вы молитесь лишь о том, чтобы бог дал вам возможность в очередной раз убить. Мои молитвы о куда более серьезных вещах.

– О чем, например?

– О том, например, чтобы приблизить апокалипсис.

Да она и впрямь безумная! Опасная безумная, вооруженная до зубов и имеющая сноровку и логику мышления, чтобы воспользоваться своим оружием с максимальной пользой для своих грандиозных целей.

– Что тебе причинили такого, раз ты теперь жаждешь уничтожить всё человечество в целом, а не каких-то конкретных недругов?

– Спросите у него! – она кивнула на ящик с отрубленной головой.

– Блейз! Даже если б он был человеком, после такого надреза на шее, он был бы уже мертв. А трупы, как всем известно, не говорят, – Марио сам не заметил, как начал разговаривать менторским тоном специалиста по психиатрии, наткнувшегося на особо сложного пациента. Для практики мафиози Блейз тоже порой оказывалась довольно сложным элементом.

– Вопреки поверьям средневековья мертвые тела не кровоточат, едва в зал суда вошел убийца, а отрубленные головы уже не раскрывают губ, чтобы назвать имя своего душегуба или поведать какие-то секреты.

– У меня в этом деле несколько другой опыт, – она резко щелкнула прикладом какого-то оружия, которое сумела пронести мимо постов охраны. Выстрел был приглушенным, а какой-то отвратительного вида серый зверек уже корчился на полу в луже собственной крови. Ну и ну! Блейз сумела подстрелить крысу, которую он даже не заметил. Нужно оштрафовать тех, кто травил здесь грызунов. Их пакетики с отравой не помогли, а девчонка справилась с одного прицела. Странно только, что на грохот выстрела не прибежали его телохранители. И еще подозрительнее, что Блейз не удосужилась применить глушитель. Видимо, она считала себя здесь вторым главой, и хуже того, что его люди начали считать то же самое.

– Ты, наверняка, догадалась, какую цель я преследую, заказав вам такие трофеи. Ты умна. Никогда бы не подумал, что скажу такое женщине, но ты чрезвычайно умна. Намного умнее, чем все мои родственники мужского пола, уже прикидывающие, как поделить между собой мою власть. Хотя я пока еще не собираюсь умирать.

– Поэтому кто-то может вам помочь сориентироваться быстрее. Такой человек вместо того, чтобы разыскивать где-то далеко своего врага, отрубил бы и принес на собрание вашу голову, продемонстрировал бы трофей, как доказательство того, что он достоин быть вашим преемником. Вам хотелось выявить такого человека, и вы дали задание с особой целью. Перед собранием такой бы человек пришел убить вас, потому что счел бы именно вас своим главным препятствием, то есть врагом. Другие головы он бы не искал.

– И прости, но под подозрением сейчас ты. С твоей неудачной шуткой, – он кивнул на ящик с трофеем больше похожим на белый осколок. По сути лишь осколок это и был. Где тогда скульптура? Уже зарыта в могиле с пометкой «предшественник Марио»? Или ждет на часах у дверей, как призрак, чтобы войти и убить? Что за мысли? У Блейз мысли были еще более мистическими.

– Это не шутка, – она даже не дрогнула в ответ на обвинения. – Это, в самом деле, голова того, кого я ненавижу больше всех. Он разрушил мою жизнь.

– И каким образом? Он не ответил на твои молитвы? Будь ты из православной конфессии, то сейчас с таким же успехом пошла бы отрезать головы от изображений на иконах.