Анжелика Лавицкая (Dead Moon) - Дом, в котором жила бы Эля

– Хах! Будто мы переносим! – выдал я и напросился на осуждающие взгляды нашей общины.

Пришлось заткнуться, но вообще-то я всегда говорю, что думаю, именно из-за этого и пришлось уйти во двор на весь день, чтоб не заговорить с Саблей, ибо меня словно нарочно распирало ей рассказать, как всё прошло.

Вчера меня тоже распирало заговорить с Мисс и рассказать, что ей просто надо отстраниться от Эльки, пока община не заставила её самоустраниться. Так-то мы никогда не делали ничего, не посоветовавшись с Элей, но вчера, когда я узнал, что происходит за её спиной – мне хотелось кричать от происходящего: запугивание Мисс, страшные истории и, наконец – наш финальный выход.

– Ты говоришь, что едешь в город, спрашиваешь нас, кому и что привезти, а дальше я сама всё скажу. Вам остаётся только молчать и не возникать, – парадом командовала Вена.

– Снова назовёшь меня дурой? – спросила Китя.

– А есть другие варианты? – продолжала Вена. – Перетерпи: ей осталось недолго, – тут же попыталась она приободрить Китю.

Что сказать! Мы сделали это, сыграли как по нотам, но – нам всем стыдно за то, что мы сделали, и не заговори Мисс под вечер с Элей, не спроси она у нашей атаманши, почему она не вышла замуж и не завела детей – всё прошло бы по плану: тихо, мирно, без истерик и происшествий.

Теперь же грядут большие перемены! Как самый настоящий Шаман, я чувствую это!

Глава десятая. Правило дома №17

Вий

– Знаешь, – говорила мне Эля, – все мои подруги из прошлого, когда мечтали о взрослой жизни, говорили о том, каким будет их свадебное платье, сколько заведут детей, каким будет их дом… А мне нечего было сказать, я не представляла ни своего свадебного платья, ни детей, ни мужа – только дом, где я буду одна, – Элька затянулась сигаретой, продолжая смотреть вверх, мы лежали на крыше, нас засыпало снегом. – Может, оно и к лучшему. Слова Сабли были от всего сердца, уверенна: это проклятье теперь никто не снимет, я обречена на одиночество.

День рождения Эли выпадает на конец марта, празднуется нами с таким же размахом, как Новый год: закупается много еды, выпивки, подарков. Да, мы дарим подарки Эле, а она нам – это её желание.

Первый её день рождения в нашей компании отмечался с невероятным размахом, хоть нас и было меньше: Китя, Сабля, я, Шаман, Пёс, Прищепка. Денег у нас не было, как и еды, как и подарков, но мы были безумно счастливыми, голодными и счастливыми – настоящими. Праздничный стол не был праздничным, но только не для нас: отваренная картошка, солёная селёдка, винегрет, вино по рецепту дедушки Шамана, торт, испечённый Китей и Саблей, они в то время отлично ладили, как и мы все. Дарить Эле нам было нечего, потому всю ночь мы во дворе строили снежный город: замки, башни, планировали даже лабиринт, но боялись не успеть до рассвета. Башня Шамана получилась самой красивой, она выглядела так, будто её сделали из стекла, она очень контрастировала на фоне наших снежных развалин – он возился с ней всю ночь, поручив Псу соорудить вокруг неё ров и крепость из снежных кубиков. Шаман промок насквозь, лицо его было красным, а вся одежда в снегу и льду, он постоянно втягивал в себя сопли, громко кашлял… Мы знали, что к вечеру следующего дня он сляжет, но никто его не останавливал, так как понимали, что выедем за счёт его башни, и наши развалины ни на что не годятся, как бы мы ни старались.

Утром мы встретили Элю около лестницы, распевая «Happy birthday to you». Сабля и Китя держали торт, в нём было двадцать пять свечек. Да-а, свечки – это отдельная история, их придумала Прищепка: растопив одну большую свечку, она накатала из неё маленькие, они едва не залили весь торт воском, но никого это не волновало: у нас был праздник. Элька не ожидала такого от нас, и, закрыв лицо ладонями, сдерживая слёзы, смеялась и благодарила за торт и поздравления. Во дворе она кое-как держала себя в руках: смеялась и называла нас сумасшедшими, пока мы не повалили её в снег, разрушив больше половины своих снежных развалин. Нам было весело, мы играли в снежки, нам было тепло друг с другом.

– Пёс, тебе нет восемнадцати, ты не пьёшь, – да, все уже были совершеннолетними, кроме Пса, он был младшим, пошёл в школу с шести лет, весь такой одарённый – так считали его родители.

– Но за твоё здоровье, – возражал он, – только стаканчик!

– Слушайся старших, – оборвал его Шаман, – Эля – наша мать!

Мы все засмеялись, Эля усмехнулась, покачав головой, а потом широко улыбнулась, взглянув на меня.