Айра Уолферт - Банда Тэккера

Генри слышал, как Джо скребет щетину на подбородке. Он видел его налитые кровью глаза. Джо весь дрожал, и, когда он не говорил, слышно было, как он хрипло, с трудом переводит дыхание. Грудь его ходила ходуном, и казалось, что не только его рот, но все лицо раскрывается, чтобы глотнуть воздуха.

- Вам бы нужно чего-нибудь поесть, - сказал Генри. - И принять ванну. Почему бы вам не пойти сейчас под душ, а мы тем временем приготовим закусить.

Генри чувствовал себя увереннее. Он дружелюбно улыбался Джо. Джо ничего ему не сделал. Он только говорит. Значит, он и не собирается ничего делать. Ему просто нужно сорвать на ком-нибудь все, что у него накипело. Прошла уже пятница, и суббота, и воскресенье, - у него было время все обдумать, и он сам понимает, что они сделали то, что нужно для бизнеса, а значит, и для него самого, потому что это и его бизнес, и, значит, он сам тоже притаится и будет выжидать, как и все они, пока беду не пронесет мимо. Он просто искал места, где бы отвести душу, поорать, поскандалить, чтобы дать выход мучительному сознанию, что Лео гибнет из-за бизнеса, который есть и его бизнес, бизнес Джо, - больше бизнес Джо, чем Уилока, особенно теперь, когда Лео уже нет.

- Пока вы будете есть, мы можем поговорить, - сказал Генри.

Дорис не двинулась с места после того, как Джо отшвырнул ее к стене. Дверь все еще была распахнута настежь. Отлетев от двери, Дорис наткнулась на стул и так и застыла, с побелевшим лицом и полуоткрытым ртом. Она боялась пошевельнуться. Ей казалось, что стоит ей сделать шаг или громко вздохнуть, как револьвер выстрелит.

- Чего же еще ждать от такого сукиного сына, как ты, - сказал Джо. По-твоему, я должен принимать ванну, пока мой брат умирает уже третьи сутки неизвестно где? Должен размываться под душем и сидеть тут с тобой и с этой девкой, которую ты где-то подцепил, пока мой брат умирает! - Голос у него вздрагивал, но он боролся с этой дрожью и боролся с самим собой. Вы его не хотели принимать! - крикнул он. - Да, да, вы с Беном не хотели его, с самого начала не хотели его принимать, - он, видите ли, недостаточно хорош для вас, для таких подлецов, для такого сукиного сына, как ты! Никто не хотел его. А уж ты-то больше всех. С самого начала.

Джо прикрыл глаза рукой, не касаясь лба. Подбородок у него сморщился и задрожал; слезы жгли ему глаза и крупными каплями стекали по лицу.

- С самого начала, - пробормотал он. Он хотел сказать о том, как с самого начала, три недели назад, когда синдикат еще только создавался, Уилок противился попыткам Джо спасти деньги Лео. Но ему вдруг припомнилось другое: как он, Джо, всегда был баловень, любимец семьи, а Лео - всегда в загоне, и как Лео всегда помогал ему, и как он рассчитывал, что синдикат вознаградит Лео за все - за бегство из дома, который Лео для него создал, за брошенную табачную лавку, которую Лео для него купил, за гараж, который он у Лео отнял, за вспышки ненависти к Лео, да, да, ненависти - настолько сильной, что ему хотелось повалить Лео на пол и бить его, и топтать, и потом пожалеть, как когда-то в детстве.

- Лео! - крикнул Джо. Голос у него сорвался, словно что-то треснуло в горле и рассыпалось на кусочки. - Лео, Лео! О господи, боже мой, прости меня, господи! Ох, Лео, мой Лео!

Он же старался для Лео! Синдикат должен был вознаградить Лео за все. Пусть кто-нибудь посмеет сказать, что он сам не знал, почему заставил своего брата вступить в синдикат: то ли потому, что хотел помочь ему разбогатеть, то ли потому, что хотел повалить его себе под ноги, чтобы снова, как в детстве, пожалеть его... пусть кто-нибудь только посмеет сказать это, - и он убьет его на месте. И все же... Все же... о чем думал он эти три дня? Какая мысль, одна-единственная мысль была яснее и неоспоримее всех? Мысль о том, что Тэккер и Уилок сделали то, что нужно для бизнеса. И еще - что без Лео банк Лео перейдет к нему, к Джо. Да, и эта мысль была ясна и неоспорима. Она накрепко засела у него в мозгу, ее нельзя было отодрать, как нельзя отодрать грязь от земли.

- Ну, полно, Джо. - Генри медленно придвинулся ближе, протянул руку. Полно, Джо, не надо. - Он положил ему руку на плечо, но Джо сбросил ее.

- Про-о-о-чь! - рявкнул Джо. Он наотмашь ударил Уилока револьвером в грудь. - Не трогай меня! - рычал он. - Не прикасайся ко мне своими крысиными лапами!

Удар был сильный. Генри отлетел назад, повалился на стол и, перевернувшись, ухватился за край стола, чтобы не упасть. В ту минуту, когда он, зажмурившись от боли, цеплялся за край стола и выкрики Джо еще отдавались у него в ушах, он услышал, как что-то быстро прошелестело по площадке и вниз по лестнице. Генри выпрямился и медленно обернулся.