Юрий Денисов - Каинова печать

– Да нет… то есть да, но… он начал меняться в последнее время… Он был полон творческих планов, хотел начать новую жизнь…

– Может быть, и так, – задумчиво проговорил Олег Дмитриевич. – Мы, когда дом осматривали, на столе у него в кабинете Библию видали.

– Это всё под её влиянием, – кивнул я на Викино фото на каминной полке.

Все повернулись в ту сторону, и на несколько секунд повисла тишина.

– Так это Виктория Павловна? – тихо переспросил Олег Дмитриевич, всматриваясь. – Да, хороша… и как он не уберёг такое сокровище? – он повернулся ко мне. – Ну что, расписались? Может, всё—таки глянете ещё разик? Понимаю, лицо в значительной степени обезображено…

– Нет-нет, спасибо.

Я расписался и отдал акт опознания Соболеву.

– Ну что, – сказал Олег Дмитриевич судмедэксперту. – Надо уже на носилки как-то товарища передислоцировать. Где там наши гаврики, зови давай.

– Зову, – направился к двери Зубарев. – Даю.

– Понятые, распишитесь, и вы свободны.

Парень с кислым выражением расписался и поспешно, угрём выскользнул. Старушка на прощание тихо сказала:

– Бог вам в помощь.

Олег Дмитриевич поклонился:

– И вам не хворать, матушка.

Явились архаровцы.

– Ну чё? Где клиент?

– Клиент спит.

Смех.

Я встал:

– Я помогу!

– Нет-нет, мы сами, – замахал на меня руками Олег Дмитриевич, и снова усадил меня в кресло.

Все вышли, кроме нас с Боголеповым.

Он сел в кресло и погрузился в раздумья. Я подошёл к камину и взял в руки фото.

Тёмные густые волосы. Чистый лоб. Тонкие изогнутые брови, нежно-розовый улыбающийся ротик, кроткий и наивный взгляд зелёных глаз, которые смотрели как-то просяще, снизу вверх… Глядя на эту фотографию, я всегда думал: «Неужели кто-то осмелится обидеть это нежное хрупкое существо? Неужели кто-то захочет погасить блеск в этих глазах?».

– Что же теперь с тобой будет? – спросил я задумчиво. – Я даже не знаю, где ты теперь…

– У матери под Тверью, – сказал Боголепов.

Я удивлённо посмотрел на него. Он пожал плечами.

– Я же исполнитель завещания. Мне всё равно пришлось бы разыскать её.

– Но вы, конечно, понимаете, что журналистам…

– Даю слово, им я не скажу и позабочусь, чтобы они ей не досаждали.

Тело внесли на носилках в гостиную. С ног до головы оно было накрыто простынёй. Лица его я не видел. Слава Богу.

Олег Дмитриевич задержался, остальные понесли тело дальше.

– Ну что, вам надо заехать ко мне для дачи показаний.

– А это долго?

– Да нет! Просто пара вопросов для проформы, и всё, и домой! Без шуму, без пыли, протокол-опись-сдал-принял-отпечатки пальцев, ха-ха-ха…

– Ладно, только я хочу съездить в морг – помочь, ну и вообще… Заодно и отпугну журналюг, если они уже пронюхали.

– Хорошо. А вы ведь прямо сейчас показания дадите? – обратился он к Боголепову. Тот кивнул и поднялся.

В дверях показался Зубарев:

– Ну чё, кони пьяны, хлопцы запряжёны. Можно ехать.

Судмедэксперт щёлкнул выключателем: бледное мерцающее сияние медленно растеклось по флюоресцентной трубке, осветив прозекторскую: тёмно-зелёный кафель, стол для вскрытий под галогенной лампой; на нём – тело, почти полностью накрытое простынёй, выглядывает только левая ступня – бледная, цвета сырого куриного мяса. Рядом столик поменьше. Холодно поблёскивают инструменты в ванночках.

У дальней стены трое на каталках дожидались своей очереди.

– Так, – скомандовал Зубарев. – Вот на эту свободную.

Мы вывезли каталку: колёсики тонко и надсадно поскрипывали.

Когда мы переложили окоченевшее тело с носилок на каталку, оно тяжело бухнуло, словно деревянная колода.

– Мужик, подвинься! – пробормотал Зубарев отпихивая ногой в сторону каталку с бомжом в вязаной шапочке, загородившим место у стены.

Мы вдвинули Сергея в образовавшийся проём.

– Ну всё! Даст Бог, не убежит.

– Да… – я рассеянно осмотрел секционный зал и вздрогнул: мой взгляд наткнулся на тело под простынёй. – А это что?

– Где? – Зубарев проследил направление моего взгляда, вскинул брови. – Ах, это… тоже тяжёлый случай. Вчера вечером обнаружили. На выезде из Белокаменска. Тело завернули в полиэтилен и запихнули в брезентовый мешок. Видимо, его сбросили с машины. Если бы не растущий на склоне кустарник, за который зацепился мешок, тело скатилось бы в овраг и было надёжно скрыто.

– Но… что же случилось?

– Ой… не знаю даже, с чего начать, – он обошёл стол и, скривившись, приподнял край простыни и критически осмотрел труп. – Н-да… хотите взглянуть?